i a26b1ab068339035

   Ага! Разбежалась! Дальше все происходило одновременно - подвернулась нога, со спины на меня накинулся неожиданно появившийся Гришка, схватил за руки Федор. И мы орущей кучей малой кубарем скатились с крутояра. Пока я отплевывалась и отвешивала затрещины, стали подтягиваться зрители - вся честная компания. "А бережок-то нас от гуляющего люда очень удачно прикрыл, - почти равнодушно подумалось мне. - Теперь уж и студент не отыщет, и никто из взрослых не заступится, если что..." Меня за шкирку вытащили из снега, поставили на ноги. Двое парней держали за локти, пока походкой королевишны к нам приближалась Лизавета.

   - Ну что, чернушка, получила на орехи? Будешь теперь знать, на кого тявкать.

   Я только подбородок вздернула.

   - Думаешь, меха нацепила и чудо как хороша сделалась? Или в зеркало никогда не глядела? Так я тебе покажу, а то так в неведении и помрешь, - редкие мелкие зубы ощерились в недоброй ухмылке.

   Порывшись в богатой поясной сумице, Лизавета вытащила круглое зеркальце.

   - На, любуйся! - и сунула вещицу мне под нос.

   Я зажмурилась. Нельзя, нельзя мне туда смотреть... Бабушка узнает, заругается. Чьи-то злые руки дергают за волосы.

   - Смотри! А не то косу тебе отрежу. Федор, ножик дай.

   - Может, ну ее... - бубнит Федор. - Может, хватит?

   - Это я решать буду, когда хватит.

   Лизавета непреклонна. Вот же повезет подмастерью с женой - попадет под каблук, пикнуть не успеет. А стальное лезвие уже холодит затылок. Еще чуть-чуть, и прощай, моя гордость - толстая девичья коса.

   Эх, пропадать, так с музыкой. Я широко раскрыла глаза, успев увидеть в зеркальце свою перемазанную физиономию с синяком на скуле. А потом гладкая полированная поверхность пошла трещинками и, мелодично тренькнув, разлетелась на тысячу мелких осколков.

   - Ведьма! - ахнул кто-то испуганно.

   И я почувствовала, как в волосы вгрызается закаленная сталь Федькиного ножа. Из моего горла вырвался низкий нечеловеческий вой.

   А потом пришла пустота - страшная и звенящая. И будто четыре тугих каната обхватывают меня за пояс, вздергивают над землей, и я взлетаю над головами мучителей, широко раскинув руки. И с севера в мои рукава проскальзывают шаловливые струйки Бора, и с юга веет жарким ароматом раскаленной земли, восточный ветер и западный тоже приходят, потому что кружит меня, будто оказалась я внутри огромного воздушного водоворота. И с любопытством гляжу я сверху на разбегающихся людей, на сорванные ураганом крыши, на группу закутанных в черные плащи всадников, несущихся ко мне прямо по блестящему речному льду. А вон и Зигфрид, простоволосый, без шапки пытается пробраться поближе, преодолевая порывы ветра. Падает, поднимается, опять падает, на четвереньках пытается ползти вперед. Снежный вихрь на минуту скрывает от меня фигуру барона, а когда снег опадает, я вижу, что Зигфрид лежит неподвижно.

   - Нет! - кричу я и камнем падаю вниз.

   Поздно вечером я, уставшая и зареванная, тихонько сидела дома на лавке, сжимая в руках кружку с мятным взваром. А бабушка бушевала. Такой я Ягу никогда не видела. Прихрамывая, она носилась из угла в угол, увязывала мне в дорогу какое-то барахло и бухтела, бухтела:

   - Вишь, кавалерию они прислали... Стихийников у них тут отродясь не было... И не будет, с таким отношением!

   Я шмыгнула носом.

   - Не реви, - подлетела Яга. - Это еще не сила, а так - предвестники. Хорошо еще, не погиб никто. А за хозяйства разоренные я расплачусь, не сомневайся. Про что тебе вещун там нашептывал?

   Я вспомнила черные плащи, серебряные маски, выглядывающие из-под капюшонов...

   - Говорил, чтоб теперь не боялась, что учить будут.

   - Ага! Эти научат...

   В горницу без стука ввалился Зигфрид, серьезный и собранный, с огромным заплечным мешком.

   - Фрау Ягг, нам пора.

   - Бабуль, а нам обязательно вот так, на ночь глядя, убегать? - вдруг испугалась я.

   - Иначе никак. С утра придут эти... - тут ведьма употребила такое слово, что даже у студента уши покраснели.

   Родственница как всегда права. К "этим" в лапы попадать очень не рекомендуется. Недобрые мутные слухи ходят про вещунов. Некоторые говорят, что и не люди они вовсе...

   - Лутоня, - бабушка повесила мне на шею янтариновый шарик на цепочке. - Будут там спрашивать, "по какому праву вы, донья Лутеция, вступили под сень...", ты им сразу кулончик под нос. У тебя прав-то поболе чем у других будет.

   - Хорошо, - я спрятала подвеску в вырез мужской рубахи.

   - Теперь ты, - повернулась ведьма к студенту. - Бери то, зачем приходил - передашь наставнику.

   И сунула студенту ворох пергаментных клочков. Зигфрид ошалело стал распихивать добычу по карманам.

   - А на словах обскажи, - Яга на мгновение задумалась, - что октавы у него проваливаются, пусть инструмент лучше настраивает. Ну все, присядем на дорожку...