i a26b1ab068339035

   После памятной ночи на Идоловой поляне я слегла. Болталась в сером тумане между жизнью и смертью, почти ничего не слыша и не ощущая. Яга, лишенная покровительства Матушки, и от того непривычно слабая, сбивалась с ног, пытаясь поднять меня отварами и заговорами. А я медленно неотвратимо угасала. Время от времени приходила в себя, чтоб безучастно отметить горький вкус лекарства или душный жар печи, в которую меня регулярно опускали для лечения, а потом забывалась тяжелым недобрым сном - меня колотила лихорадка. В бреду приходили ко мне видения, большую часть из которых я не запомнила, являлись странные люди и нелюди... Иравари, которой для бесед теперь не нужно было блюдца, склонялась над лежанкой, укоризненно качала головой, пряча слезы в уголках глаз. Леший укачивал на руках слюнявого рогатого младенца и радостно мне улыбался из угла горницы. Трехликий, как ему и положено, ходил утром на четырех ногах, днем - на двух, а к вечеру отращивал третью. Макошь, почему-то коротко по-мужицки стриженая, подносила ко рту чудную дымящуюся палочку и выдыхала мне в лицо вонючие клубы. Я отмахивалась, надсадно кашляла. "Рано тебе еще, девка, - втолковывала она мне. - Рано, и не ко мне..." И соленый ветер надувал паруса, и крики чаек разносились над бескрайней морской гладью...

   А потом все кончилось. Одним прекрасным утром я проснулась затемно, потянулась от души, до хруста, прислушалась к себе и поняла, что абсолютно здорова. Когда, пошатываясь с отвычки, добрела до оконца, стало ясно, что пока я болела, чернотроп остался позади - Мохнатовку укрыли снежные сугробы.

   - Ба, - подняла я голову от толстенного фолианта. - А зачем мне все тридцать три хинских говора знать надобно? Я ж до тех земель в жизни не доберусь, чтоб свою образованность показать.

   - А все пригодится, - рассеянно ответила ведьма, хлопоча у плиты, помешивая в чугунке густое травяное варево. - У них завсегда сильные колдуны были, и все, вишь, любили за собой записывать. А тебе хитрый заговор прочесть или таблицу звездную составить... или кушанье какое чужеземное приготовить - все кусок хлеба.

   - Бабуль, а почему ты меня по-элорийски не учишь? Такой красивый язык, и, наверное, уж их маги посильнее хинских сейчас будут.

   - Эх, Лутоня, - Яга сняла пробу большой деревянной ложкой, поморщилась и досыпала в чугунок из полотняного мешочка. - Там все не просто...

   С истошным петельным визгом распахнулась дверь, в горницу через сени ввалился клуб морозного воздуха, а вслед за ним - уставший Зигфрид.

   - Расчистил дорожку, принимай работу, хозяйка.

   - Вот еще, буду я ноги лишний раз трудить, - вежливо ответила бабуля. - Разгреб снег, и ладно. Лучше объясни нашей девице, почему я ее элорийскому наречию не обучаю.

   Студент не обиделся или просто виду не подал. Скинул в углу на лавку теплый зипун, варежки и, потирая руки, уселся за стол напротив меня. Помолчал, собираясь с мыслями, снял запотевшие в тепле очки.

   - Знание этого языка дается только тем, кто хоть раз там побывал.

   - Кем дается?

   - Не знаю. Просто выходишь из портала и сразу начинаешь понимать чужую речь, будто в голову кто-то нужные слова вкладывает. А потом, даже когда покидаешь Элорию, это знание с тобой остается.

   Надо ли уточнять, что мне сразу туда захотелось? Кто ж от такого подарочка откажется? Я-то точно не из таких. Хочу, хочу, хочу...

   - Фрау Ягг, - повернулся студент к бабуле. - Может, отпустите со мной внучку на гуляние? Чего-то она бледненькая совсем. Силыч сказал, на площади скоморохи представление давать будут, да и на берегу сейчас весело. Пусть развлечется, а я за ней присмотрю.

   Вот оглоед! Бледненькая я ему! Да просто с моей болезнью бабушка про притирки да замазки забыла. Вот рябые разводы сами собой и пропали. А то, что кожа у меня светлая - так это порода у нас, яггов, такая. Как бы это на себя незаметно глянуть - в плошку с водой, а еще лучше - в блюдце волшебное? Спросить у Иравари - может, я собой дурна, может, и не при чем были бабушкины ухищрения? Я засуетилась было, но притихла под тяжелым взглядом родственницы. Ой, не пустит...

   - Отчего ж не погулять, коли дело молодое, - неожиданно решила бабуля. - А вечерком к нам приходи - будем твоему ректору ответ писать.

   Зигфрид широко улыбнулся.

   - Рано радуешься, - окоротила ведьма. - Я еще ничего не решила... Иди пока на дворе подожди. Лутоне приодеться надо.

   - Я не буду этой гадостью мазаться, - опасливо пропищала я, указывая на котел, когда за студентом захлопнулась дверь. - Пахнет уж больно... Аж глазам больно, так оно пахнет!

   - Вот сейчас как дам в лоб, - пригрозила мне ложкой бабушка. - Сразу начнешь прорицальные зелья от притирок отличать. Учишь ее, учишь... Бестолковка! Кыш с глаз моих, пока не передумала!

   Я рысью кинулась к сундуку. Ёжкин кот! Это ж откуда у меня столько барахла насобиралось?