Гулливер у арийцев

терброды, апельсины, папиросы. Проводник предупреждает,

что через часа полтора мы приезжаем на границу.

— Значит, скоро моя станция?

— Через полчаса.

Я опять вспоминаю о своих соседях. Вертлявый человек

со свастикой пристально смотрит на меня. Неужели это он?

Прощаюсь со своей соседкой. Она спрашивает, почему я

выхожу на этой станции. Объясняю, что еду к брату, живу-

щему здесь. Еще несколько минут. Выхожу в коридор. Ин-

тересно, кто за мной последует. Пока я один. Поезд оста-

навливается. Спускаюсь на перрон — никого нет.

Вот так история! Банге, очевидно, напутал. Что же я буду

делать на этой дурацкой станции? Машинально хочу вер-

нуться в вагон, но вспоминаю, что у меня нет визы. Чув-

ствую все нарастающее раздражение и беспокойство. Вот что

значит иметь дело с пьяными идиотами! Теперь меня слу-

чайно арестуют, и начнется путаница.

Поезд трогается и медленно исчезает.

Вдруг у меня за спиной:

— Простите, господин Браун, я немного задержался.

Это оказывается иностранец с голландской книжкой. Я

грубо ошибся. Кому-кому, но мне должно быть стыдно: ме-

ня разыграли как желторотого птенца. Несмотря на это, я

чувствую прилив бодрости, хочется взять под руку «гол-

176

ландца», громко свистеть. Словом, реакция на испытанное

беспокойство.

Мы выходим на улицу. Нас ждет закрытая машина. Са-

димся. Машина срывается. Из окна ничего не видно. Едем

мы около часу. Мой спутник молчалив, и разговор не на-

лаживается. Я терпеть не могу молчания. Машина останав-

ливается. Мы выходим. К нам приближается человек в

военной форме. Мой спутник обменивается с ним шепотом

несколькими фразами, тот берет под козырек я отходит.

«Голландец» возвращается ко мне:

— Так вот, господин Браун, вам придется пойти по этой

дорожке пешком, через минут десять-пятнадцатъ, когда

услышите сзади выстрелы, — бегите, пока не наткнетесь на

саарских пограничников. А там вы сами знаете, что нужно

делать. Кстати, вам придется оставить свой саквояж, вам

его пришлют позже. Вы сами понимаете, что с чемоданом

не переходят нелегально границу.

Откровенно говоря, мне это очень не нравится: саквояж

и его содержимое для меня безвозвратно погибли. Я очень

консервативен и неохотно расстаюсь со своими вещами.

Господин Форст, вам этот саквояж обойдется очень до-

рого, вы подпрыгнете, когда увидите мой счет.

— Да, я едва не забыл, господин Браун: доктор Банге по-

ручил передать вам этот конверт, там, кажется, деньги. Ну,

а теперь вам нужно отправляться, время самое подходя-

щее: не особенно темно, скоро будет светать. Счастливого

пути!

Я иду сначала медленно, потом невольно ускоряю шаг.

Этот фокус со стрельбой мне абсолютно не нравится: беги

и жди, что какой-нибудь дурак тебе нечаянно влепит заряд

в спину. Проходит, по-видимому, около десяти минут. Вдруг

сзади выстрел, еще два. Я бегу.

Крик:

— Стой!!

— Что здесь происходит?

— Я перебежал границу, и за мной гнались.

— Значит, это в вас стреляли?

— Да, в меня.

177

— У вас есть документы?

Я предъявляю паспорт на имя Мюллера.

— Отчего же вы не поехали, как все нормальные люди,

поездом?

— У меня были свои соображения.

— Ну, пойдемте со мной.

Дальнейшая процедура очень проста: показываю доку-

мент, доказывающий, что я пользуюсь правом проживания

во Франции, получаю удостоверение, что был задержан при

переходе границы.

Плачу сто франков штрафа и оказываюсь на свободе.

Через два часа я сижу в поезде, идущем в Саарбрюккен.

Я счастлив, что все благополучно закончилось и романти-

ческое приключение осталось позади, а я спокойно сижу в

купе второго класса. Вынимаю пакет, данный мне на про-

щанье «голландцем», пересчитываю деньги — четыре ты-

сячи франков. Что же, я собираюсь прожить в Саарбрюк-

кене дней пять, а потом дня три в Страсбурге.

Денег хватит. Господин Банге, вы — джентльмен. И о вас

у меня осталось хорошее впечатление, господин с голланд-

ской книгой. Только я забыл спросить вас, читаете ли вы

действительно по-голландски.

Я насвистываю веселый мотив. Мои соседи на меня удив-

ленно смотрят.

Я в Саарбрюккене — одном из самых забавных уголков

Европы. Здесь причудливо скрещивается покойная веймар-

ская Германия со здравствующей Третьей империей. Жизнь

проходит под знаком предстоящего в ближайшем году пле-

бисцита. Идет ожесточенная политическая борьба. Меня

чертовски смешат эти демократы и католики, они прекрас-

но знают, что Саарбрюккен будет германским, но в то же

время в глубине души надеются на чудо.

Я встречаю двух знакомых по Парижу эмигрантов. Прошу

помочь мне выехать из Саарбрюккена. Меня расспраши-

вают. Сначала отмалчиваюсь, потом начинаю рассказывать:

я нелегально ездил в Германию в связи с одним делом.

Сначала все шло прекрасно. Мне, однако, дали в Париже

одно дурацкое поручение. Я посетил адвоката Оскара Бюр-

178

келя, которому должен был кое-что сообщить. Я отправил-

ся к нему на квартиру. Едва не попал в засаду. С большим

трудом выбрался, два дня скрывался у приятелей и после

очень неприятных передряг добрался до границы. Ночью

я ее нелегально перешел, подвергся жестокому обстрелу и

ползком добрался до пограничного поста на Саарской тер-

ритории.

Для большей убедительности я показываю удостовере-