Гром гремит дважды

— В этот перепрофиль не пойду, нога. В следующий — наверное, тоже. А потом — обязательно.

— Но зачем тебе это нужно?

— Потому что я хочу выйти отсюда. И тебя вытащить. Ясно? Всё, хватит болтовни. Тао?

Тао как раз переварил информацию и, сжав кулак, как я его учил, быстро ударил. Я уклонился, пропустив кулак справа. Взмахнул руками, удерживая равновесие. Тао ударил снова, я едва успел увернуться.

— Два дурака, — буркнула Ниу, которая, судя по голосу, готова была расплакаться.

Тао бил всё быстрее, мне приходилось отскакивать от него, чтобы выиграть мгновения. А ведь Тао даже не напирал на меня. Ноги, конечно, сильно недоставало.

— Эй! — резко окликнули нас.

Я обернулся. К нам спешили сквозь толпу воспитатели.

— Что тут такое?

— Ничего, мы просто тренировались, это не драка, — сказал я и забрал у Ниу костыль.

— Да-да, мы друзья, — подтвердил Тао.

Воспитатели, убедившись, что лупить дубинками никого не надо, кажется, расстроились.

— По предупреждению обоим, — сказал один. — Вы не борцы, чтобы тренироваться, и сейчас — время прогулки. В другой раз один отправится в карцер.

Они удалились, оставив нас сверлить им спины ненавидящими взглядами.

— Лей — красавчик, — хихикнул случившийся неподалёку Пенг. — Не успел выйти — и уже опять предупреждение.

Я огляделся. Многие смотрели на меня недобро. В основном — собратья-черепахи. Может, для девчонок с кухни я был героем, а для Тао — другом, но для остальных я был проблемой.

— Как ножка, Лей? — Джиан подкрался незаметно и встал в шаге от меня, сложив руки на груди.

За спиной у него маячили две знакомые рожи. Почему-то я не сомневался, что в этот раз воспитатели не появятся долго.

— Твоими молитвами, — сказал я. — Хотел чего-то?

— Да, хотел сказать, что твоя подружка получила последнее предупреждение от нас.

Я думал, он говорит о Ниу, но Джиан внезапно кивнул на Тао.

— И тебя это тоже касается, — добавил Джиан.

— Я туплю после больнички, — сказал я. — Давай попроще?

— Просто хочу сказать, что драки в школе Цюань запрещены. Но смерть на испытании — дело обычное. Слова никто не скажет.

Джиан ощерился, полагая, что у меня язык должен к нёбу присохнуть. Судя по задыхающемуся звуку, который издал Тао, с ним как раз что-то подобное и произошло. А я улыбнулся Джиану:

— Смерть от желудочного кровотечения — тоже обычное дело, знаешь ли.

— Что? — нахмурился Джиан.

— Ну, знаешь… Сначала — режущая боль в животе, потом начинается кровавый понос, кровохарканье. Кто там будет разбираться, что ты съел накануне? Засунут в мешок для трупов и вышвырнут на помойку. Просто так, разговор поддерживаю. Если неинтересно, можем разойтись.

С ответом Джиан не нашёлся. Оглянулся на своих, но те тоже выглядели озадаченными. Я мысленно усмехнулся. Наверняка сегодня за ужином аппетит у борцов будет так себе.

Борцы молча удалились. Я пошёл по двору, не глядя на лица учеников. Ниу справа и Тао слева шли рядом со мной.

— Лей, — зашептал на ухо Тао, — у меня идея. Ты можешь одолжить мне пятнадцать таблеток?

— Сколько?! — повернулся я к нему.

— Пятнадцать. Они подняли расценки. Обещаю, я верну двадцать сразу же, как стану борцом и войду в долю! А лучше даже не верну, просто поддамся тебе на следующем испытании и…

Я еле сдержался, чтобы не врезать Тао. Остановила только мысль о консерватории. Вот идиот! Ему только что открытым текстом сказали, что в следующий раз убьют, а он думает решить всё пятнадцатью таблетками.

— Лей оправляется после серьёзной травмы, — вмешалась Ниу. — Откуда у него возьмутся таблетки?!

Но Тао смотрел взглядом наркомана, не понимающего слова «нет». Так же, как наркоманы уверены, что у любого человека в белом халате в кармане лежит вожделенная доза, так и Тао свято верил в то, что между ним и его мечтой нет никакой пропасти.

— Нет, — сказал я. — И если опять полезешь играть — больше я тебе помогать не стану, имей в виду.

— Но, Лей…

— Всё, я сказал. И лучше вообще выброси из головы эту идею, если хочешь остаться живым. Попробуй в кухню, там руки нужны. Рис варить научим. Правда ведь? — посмотрел я на Ниу, та живо кивнула.

Тао остановился. Выглядел он так, будто Ниу приставила ему кол к сердцу, а я ударил по нему молотком.

— Да пошли вы, — прошипел он сквозь зубы и, развернувшись, двинулся прочь.

Я смотрел ему вслед и почему-то лишь теперь на душе сделалось гаже некуда. Я никогда не верил в предчувствия, но сейчас… Сейчас это было именно оно — плохое предчувствие.

Всё, весь мир непостижимым образом оборачивался против меня. И крохотный островок безопасности в кухне ничего не мог изменить.

Глава 26. Удар

Тао изводил меня молчанием. С одной стороны, это было смешно — в духе: «Я с тобой не разговариваю. А знаешь, почему?». С другой — поганое предчувствие лишь усиливалось, когда я входил в комнату, и Тао демонстративно отворачивался к стене.