Гром гремит дважды

Хуже всего было то, что теперь я мирился с неприятной мыслью: сбежать отсюда не выйдет. Новых ребят, что поставили взамен проштрафившихся водилы и охранника, я видел лишь раз, и этого раза мне хватило, чтобы понять: ловить тут нечего. Двое молчаливых суровых мужиков. С учениками они не общались в принципе. Охранник выходил из кабины, подавал накладную воспитателю. Водитель клацал «язычками», закрывающими двери, и даже не опускал стёкол.

Не знаю уж, что за меры применял клан Чжоу к нарушителям, но, видимо, мало никому не показалось. Может, и оклад ребятам повысили, чтобы не рвались исследовать тёмные стороны бизнеса.

Глядя на них, я узнавал это чувство. Чувство, когда информатора раскрыли, и тоненькая ниточка, ведущая к сердцу ОПГ, оборвалась. Годы работы насмарку. Хочется просто взять и перестрелять всех этих мразей, но…

Но стрелять мне не из чего. И даже нож пропал. Куда, кстати — непонятно. Может, кто из воспитателей прибрал и не доложил. Но может быть и другое…

— Ты ничего не находила во дворе после того случая? — спросил я однажды у Ниу, раскатывая тесто.

Она без уточнений поняла, о каком случае я говорю.

— Чётки, — сказала тихо, чтобы не привлекать внимание мастера Куана.

— И всё?

— Всё.

— Ниу, — вздохнул я, — если ты что-то нашла… Я не прошу вернуть. Просто избавься. Сделай так, чтобы никто не нашёл.

— Лей, о чём ты? — удивилась она.

Как мне показалось, очень наигранно удивилась. И отошла. А на месте Ниу тут же оказался мастер Куан. Я на него не смотрел, целиком сосредоточился на работе.

— Как нога, Лей? — поинтересовался Куан.

— На месте, — отозвался я.

Нога заживала хорошо, быстрее, чем предполагалось. Не прошло ещё и месяца, а мне уже казалось, что гипс можно снимать.

— Это хорошо, — сказал Куан. — Хорошо, когда всё на месте, под рукой, и ни за что не нужно переживать.

— Действительно, — пробормотал я.

Куан стоял рядом до тех пор, пока я не отложил скалку. Тогда он отошёл, а когда я потянулся за ножом, то замер. Вместо подготовленного кухонного там лежал мой. Тот самый, что, с позволения Бохая, подарил мне Джиан.

Я поискал взглядом Куана, но увидел только его спину. Улыбнулся краешком рта и мысленно сказал «спасибо». Здесь, в школе Цюань, многое нужно было говорить только мысленно, но были люди, которые умели читать мысли. Хорошие люди.

* * *

Спустя неделю после выписки воспитатель проводил меня обратно в лечебницу. Этот был тот хмырь с шокером, и на вопрос, «зачем?», он не ответил. Пока шёл, я представлял, что сейчас мне покажут записи со скрытых камер в палате, со мной и Яню в главных ролях. Покажут её отрезанную голову, а меня отдубасят до предкоматозного состояния и зашвырнут в консерваторию на полгода.

Оказалось, надо было всего лишь сделать снимок. Мной занялись врач, имени которого я так и не узнал, и Яню, которая мастерски делала вид, что я для неё — пустое место.

— Невероятно, — пробормотал врач, разглядывая готовый снимок на экране компьютера. Здесь компьютер всё-таки был.

Яню меняла мне бинт, который за неделю стал похож на чёрт знает что.

— Снимок не получился? — спросила Яню, не поднимая головы.

— Прекрасно получился. Кости срастаются очень уж быстро.

— Это ведь хорошо, да? — спросил я.

Врач задумчиво посмотрел на меня, потом щёлкнул авторучкой и принялся что-то писать. Я почувствовал укол тревоги.

— Я слышала, — как бы между прочим заметила Яню, — что у избранных духами тоже быстро срастаются переломы. И любые раны заживают быстрее, чем…

— Яню! — Врач долбанул кулаком по столу. — Ты работаешь на клан. Не смей повторять дурацкие слухи, особенно при учениках. Я знал людей, которые дорого поплатились за то, что болтали их языки!

— Прошу прощения. — Яню нисколько не смутилась и, кажется, даже улыбалась — лица её я не видел. — Что взять с глупой женщины? А Лей — настоящий мужчина и не будет болтать. Правда ведь, Лей?

— Не люблю болтать, — подтвердил я. — Так что, можно снять гипс?

Врач повернулся, наградил меня долгим и внимательным взглядом.

— А ты хочешь жить? — спросил он вдруг.

Вопрос поставил меня в тупик. В таком ключе я об этом никогда не думал. Я точно знал, что должен жить. Не себе, не кому-то, просто — должен. Пока ходит по земле один человек, которого я не могу даже вспомнить, и мне умирать не с руки.

— Ладно, — сказал я. — Понял, похожу в гипсе. Мне не мешает.

Молча кивнув, врач вернулся к писанине. Мне показалось, он с силой перечеркнул уже написанные строки. А может быть, и правда показалось.

Что ж, если раньше я собирал мозаику из окружающего мира — мозаику, которая для всех остальных была целой картиной, — то теперь мне начали попадаться кусочки мозаики, которой здесь не мог собрать никто, и даже не пытался.

Избранные духами. Воины кланов. Люди, способные убивать взглядом и ходить по воздуху. Люди, у которых переломы заживают в два-три раза быстрее, чем у обычных людей.