Гром гремит дважды. Капкан

И всё же… Я-то был, условно говоря, «школьником», и мой разум с каждым днём становился всё свободнее от оков прошлого, учился работать с тем, что раньше казалось невозможным. Пожалуй, мне хватит скорости метнуться в сторону, упасть, перекатиться, вскочить и нанести удар в прыжке. Если Киу поведёт стволом так, как повёл бы в такой ситуации любой другой человек, я обезоружу его. А когда он останется безоружным, всё будет зависеть лишь от его подготовки. Если здешние заклинания, или что там, блокируют дух мне, то наверняка блокируют и ему. А значит, у меня будет преимущество в виде всё тех же скорости и ловкости. Ну и плюс — прошлое. Моё тёмное прошлое, наделившее умением драться с реальным врагом и побеждать. Это немного не то, что участвовать в тренировочных поединках, а я был уверен, что Киу поднялся на вершину, начав отнюдь не с улицы.

— Занятно, — прервал Киу стремительный поток плохо оформленных мыслей, — как много значения придают люди символам. Ничего не изменилось. То же место, те же люди. Просто у одного из них в руке появляется пистолет. Маленький кусочек металла, который меняет всё. Он может быть даже не заряжен, это уже не имеет никакого значения. Оружие — лишь символ. Символ превосходства, угрозы, силы…

— Превосходства? — переспросил я. — Надо мной, что ли? Я пришёл в ваш дом, забитый охраной под завязку, безоружным. Один. Вам серьёзно нужен ещё и пистолет, чтобы подчеркнуть своё превосходство?

«Скорее уж я расценю это как комплимент», — закончил я мысленно, хотя был соблазн высказать фразу вслух.

Что это значит? Что стоит за действиями Киу? Мне нужно понять это хоть на мгновение раньше, чем скажет он. Его это инициатива, или ловушка Кианга? Я ведь сам сюда пришёл. Но о моём визите могли доложить, и Кианг отдал приказ меня задержать. Значит ли это, что в гостиную сейчас войдёт он, собственной персоной?

И, как только я об этом подумал, открылась дверь.

В гостиную вошёл человек, которого я раньше не видел. Он был в костюме тёмно-синего цвета, с которым контрастировала белоснежная сорочка. Аккуратный, причёсанный, похожий на модель из журнала — и такой же безликий.

Он встал так, что разом осложнил мне спонтанно родившуюся стратегию. В ту сторону уйти прыжком не выйдет. В другую — тоже проблематично. Теперь если я таки решусь на маневр, уповать придётся не на свои способности, а на случай. Что Киу замешкается или промажет. А это никуда не годится.

Что самое хреновое, я никак не смогу получить от Дэйю сигнала, что дело закончено, и можно уходить всеми возможными способами. И её обстоятельств я тоже не знаю. Сыграют ли ей на руку стрельба и суета, или, наоборот, ей сейчас как воздух необходимо спокойствие?

— Поприветствуй господина Яочуана, — сказал Киу. — Он любезно согласился присутствовать при нашей беседе.

— Телохранитель? — пожал я плечами.

Я по-прежнему ничего не понимал. Я репетировал одну пьесу, а меня вытолкнули на сцену в совершенно другой, и сейчас зрительный зал, затаив дыхание, ждёт от меня нужной реплики, а у меня в голове, как назло, одни маты. Какого хрена? Что это за балаган? Меня хотят грохнуть? Так валите. Хотят напугать? Должны бы навести справки, люди взрослые. А если наводили, то знают, что напугать меня невозможно.

Или всё же раскрыли нашу операцию? Запросто. Но тогда всё опять-таки сводится к изначальному вопросу: чего они хотят добиться?

— Знаете, — сказал я, не дождавшись разъяснения роли господина Яочуана в переговорах, — мне кажется, разговор пошёл куда-то не туда. Вы совершенно правы, господин Киу, пистолет — это важный символ. И если вам будет угодно, вы можете его использовать, выстрелив мне в спину. Потому что я сейчас просто уйду. Я рос на улицах и не знаю, как принято вести переговоры на высшем уровне, однако интуиция подсказывает мне, что как-то не совсем так. А я привык доверять своей интуиции.

Я коротко поклонился и шагнул к двери. Не понимаешь, в какой ситуации оказался — попробуй её изменить. Тогда ты либо овладеешь ею, либо что-то, наконец, прояснится.

Киу молчал. Я сделал два шага к выходу, когда услышал трель рингтона.

— Да, Юшенг, — мгновенно ответил Киу. — Подожди секунду, я включу громкую связь. Сейчас, говори.

Я услышал приглушенные и искаженные динамиком звуки борьбы, после чего голос Юшенга сообщил в своей извечно радостной манере:

— Она у меня! Я взял прыткую девочку. Она ударила меня по…

— Избавь от подробностей, — перебил Киу. — Можешь показать её лицо для нашего друга?

— Конечно. Давай, прыткая девочка, подними головку, не заставляй меня вырывать твои красивые волосы!

Я медленно повернулся. Киу держал в левой руке смартфон экраном ко мне. Пришлось сделать два шага обратно, чтобы разглядеть на экране Юшенга и Дэйю. Они прижимались друг к другу щеками, как двое влюблённых подростков, решивших сделать селфи для соцсетей. Но лишь полудурочно-счастливое выражение лица Юшенга соответствовало такому положению вещей. Дэйю, стиснувшая зубы, выглядела злой и несчастной.