Гробница Крокодила

– Нет-нет, – торопливо возразила она. – Лучше мне его не видеть. – Глаза Меритамен наполнились слезами. – Он готов был отдать за тебя жизнь, Пирра, – печально произнесла египтянка. – Повезло тебе, что у тебя есть такой мужчина.

«Гилас не мой мужчина, – мысленно возразила Пирра. – А будет он моим или нет, не знаю».

У нее над головой Эхо сидела на ветке, открыв клюв и раскинув крылья, чтобы немного охладиться. Соколиха глядела на девочку, но вниз не слетала. Наверное, еще не привыкла к новой манжете.

Подошел Гилас и сел рядом с Пиррой, положив руки на колени. С волосами, перевязанными скрученным в жгут пучком травы, он стал больше похож на себя прежнего. Пирре хотелось, чтобы Гилас обнял ее, но мальчик не двигался с места. А проявить инициативу ей не позволяла гордость, ведь Гиласа явно что-то сдерживает. Раньше Пирра думала, что причина в ее шраме, но теперь убедилась: это не так. Дело в чем-то другом. Узнать бы только в чем.

Пирра спросила, нашел ли Гилас Разбойницу. Мальчик ответил, что нашел, а потом рассказал о встрече с Кемом. Но по лицу Гиласа Пирра догадалась, что у него плохие новости.

– Ренси сегодня передали, что корабль Воронов видели ниже по течению Реки, – проговорил Гилас. – Они не плывут, а прямо-таки летят. На веслах сорок гребцов, а течение становится все быстрее. Через несколько дней Вороны выйдут в Море.

– Ну что ж, тогда они не подкараулят нас, когда поплывем на север.

– Их к тому времени и след простынет, – с горечью ответил Гилас. – Теламону не терпится добраться до Микен. Ведь он у нас герой, вернул кинжал Короносов! – Гилас с угрюмым видом то сжимал, то разжимал кулаки. – Пирра, я кинжал в руке держал! А теперь он у них, и придется все начинать сначала!

Девочка посмотрела на уаджет у него на шее, взглянула на ту самую вмятину от наконечника. Перед глазами встала картина: вот Гилас выходит из-за пальмы, подставляя грудь под стрелу Теламона. Ради Пирры.

– Жалеешь, что бросил Теламону кинжал? – тихо спросила она.

– Скажешь тоже! Он бы тебя убил! Но мы опять вернулись к тому, с чего начали, – и в который раз! Мне иногда кажется, что я так и буду скитаться всю жизнь – в Ликонию не вернусь, Исси не найду…

Пирра молчала. Ликония для нее – всего лишь название, Исси – просто имя. А Гилас говорит о месте, где прошло его детство, и сестре, которая была рядом с ним намного дольше, чем Пирра.

– Тяжелее всего гадать, что стало с Исси, – тихо продолжил Гилас. – Мне эти мысли покоя не дают. А вдруг я так и не узнаю, где она и что с ней?

Пирра молчала. Она понимала – словами Гиласа не утешить.

Вот полосатый зимородок сел на валун с рыбой в клюве, потом принялся молотить ее о камень, а когда добыча обмякла, заглотил ее.

Пирра произнесла:

– Мы с тобой не зря старались, Гилас. Не приплыви мы в Египет, дух Усеррефа был бы обречен, а Небетку пришлось бы целую вечность жить без брата. – Девочка сглотнула ком в горле. – Пока ты ходил в пустыню, мне приснился сон. Я видела Усеррефа и Небетку в Месте Тростника. Оба здоровы, а как они счастливы! Ты поменял свитки, и Заклинания подействовали. Усерреф уже на месте, и Небетку скоро его разыщет.

Пирра быстро заморгала и повторила заклинание, которому ее научил Ренси: «Я сбросил свои погребальные пелена и переродился подобно лотосу. Передо мной распахнулись небесные двери. Я полетел к свету, будто сокол, и мой дух обрел свободу».

– Покойся с миром, Усерреф, – прибавила Пирра на акийском. – Покуда Река не потечет в другую сторону, а во́роны не станут белыми. Покойся с миром.

32

На следующий день они покинули Па-Собек и отправились на север.

Оказалось, что лодка, на которую их посадила Меритамен, принадлежит Итинебу. Хеб завершился, вода быстро прибывала; целитель и его братья собрались домой и только рады были взять на борт Гиласа, Пирру и Разбойницу, ведь Меритамен заплатила им так щедро, что в деревню они вернутся богатыми людьми.

У Гиласа гора с плеч свалилась. Значит, у них останется кефтийский золотой браслет Пирры и в обмен на него можно будет доплыть до Акии. К тому же не пришлось уговаривать команду незнакомых египтян пустить на лодку львицу.

– Надо только кормить ее посытнее, – сказал Гилас Пирре. – Тогда она не тронет скот.

– А еще кошек, собак и маленьких детей, – сухо прибавила девочка.

Течение набирало силу, и они быстро продвигались вперед. Гилас смотрел на проплывающие мимо берега, и ему чудилось, что Египет ускользает и остается позади, будто яркий, разноцветный сон или роспись на стене гробницы: проходишь мимо, освещаешь ее факелом, а потом она погружается обратно во тьму.

Вот они проплыли мимо песчаной отмели. Там нежились на Солнце крокодилы. Гилас сразу подумал об Алекто. Пирра, должно быть, тоже. Когда она взглянула на Гиласа, на ее лицо будто набежала тень.

– Похоже, смерть Алекто – моих рук дело.

– При чем здесь ты?