Гробница Крокодила

Пирру передернуло. Ловко Меритамен все продумала! А впрочем, она же в безвыходной ситуации. Жена Хати-аа пойдет на все, чтобы защитить свою семью от гнева Перао, даже если придется на веки вечные обречь дух Усеррефа на небытие.

Гилас в задумчивости провел пальцем по нижней губе:

– А как быть с Меритамен? Ей ведь нужен кинжал. Ослушаешься – тебе несдобровать.

Умирающий фыркнул:

– Пусть делает что хочет! Главное, чтобы ба Усеррефа не пострадала, а больше я ничего не боюсь. Я уже почти покойник. Стану сах – Спеленатым. Вот положат меня в гробницу к брату, пройду через Дуат – и в Месте Тростника нас никто не разлучит, будем жить там вечно.

Ренси судорожно сглотнул и зажал двумя пальцами переносицу. Херихор с несчастным видом переминался с ноги на ногу.

Гилас хотел нарушить молчание, но Пирра его опередила:

– Я готова. Я проникну в гробницу.

– Пойдем вместе, – возразил Гилас.

– Нет, – произнес Небетку. – Туда сможет пробраться только один.

– Тогда идти должна я, – объявила Пирра. – И не спорь, Гилас. Я погубила Усеррефа, а значит, спасать его дух тоже мне.

Гилас поглядел на нее:

– Пирра, ты даже пещер боишься. А в запертой гробнице и вовсе с ума сойдешь! Зато мне не привыкать: когда был рабом, целыми днями по туннелям ползал.

– А вдруг там привидения? – возразила Пирра.

– С тех пор как в Египет приплыли, ни одного духа не видел, – ответил Гилас.

– Это потому, что они все покоятся с миром, – вставил Небетку. – Мы, египтяне, толк в ритуалах знаем. Все обретают покой, кроме моего бедного брата. – Небетку поглядел на Пирру. – В гробницу полезет мальчишка. А для тебя есть другая работа.

– Ну так говори, что делать, – произнес Гилас.

– Две луны назад умер один из священных крокодилов, – сообщил Небетку.

– Хорошее предзнаменование перед Разливом, – вставил Херихор на египетском. – Я его забальзамировал, чтобы он принял участие в хебе.

– Завтра канун дня Первой Капли, – продолжил Небетку на акийском. – Хеб переместится на Западный Берег, и священного крокодила похоронят в гробнице для животных. Где она, вам знать незачем. Буду называть ее просто Гробницей Крокодила.

Небетку с трудом втянул в себя воздух.

– Много лет назад мои предки бальзамировали животных. Они знали Гробницу Крокодила как свои пять пальцев, изучили все ее извилистые туннели. Когда они навлекли на себя недовольство сильных мира сего, предкам понадобилось тайное место, чтобы спрятать наших мертвецов. Из коридора в Гробнице Крокодила они прорыли секретный туннель. Только по нему можно добраться до места, где погребен Усерреф. Замаскированный туннель ведет от Гробницы Крокодила до гробницы нашей семьи.

При одной мысли обо всех этих подземных коридорах Пирру замутило, но Гилас, как ни странно, и бровью не повел.

– Ренси и Херихор освободят для тебя место в гробу священного крокодила, – проговорил больной. – Ляжешь рядом с ним.

– Что?! – не выдержала Пирра. – Хотите положить Гиласа в гроб?!

– Я не возражаю, – успокоил ее Гилас.

– Для крокодила это очень опасно, – заметил Херихор на египетском. – Варвар же нечистый!

К счастью, Гилас его слов не понял.

– Так ты примешь участие в процессии, но в гробу никто тебя не увидит. Тебя отнесут в Гробницу Крокодила и запечатают ее…

– Нет! – выкрикнула Пирра.

– Ночью, когда хеб закончится, проползешь по туннелю в нашу гробницу – то есть в гробницу Усеррефа. Положишь свиток с Заклинаниями к нему в гроб и заберешь злосчастный кинжал, стоивший моему брату жизни. Потом проползешь по туннелю обратно в Гробницу Крокодила, и мы тебя выпустим.

– Как? – спросила Пирра. – Сами же говорите – Гробницу Крокодила запечатают.

Небетку посмотрел ей в глаза:

– Госпожа Меритамен часто переплывает на Западный Берег, чтобы помолиться о здоровье Хати-аа. А молится она у гробницы его предков, неподалеку от входа в Гробницу Крокодила. Переоденешься госпожой Меритамен, в темноте стражники примут тебя за нее и пропустят. Тогда и выпустишь варвара.

– Нет, – теперь возражать стал Гилас. – Это слишком опасно…

– План вполне может сработать, – заметила Пирра.

– Должен сработать, – произнес Небетку.

– Пошли, – деловито велел Ренси на египетском. – Надо снять с варвара мерки для гроба.

В мастерских, где Херихор занимался бальзамированием, стоял тошнотворный запах прокипяченных воловьих шкур, смолы и разложения. Но Херихор лишь вдохнул эту смесь полной грудью и улыбнулся.

– Добро пожаловать в мой Дом Перерождения. Смотрите, но ничего не трогайте.

Мастерские Херихора располагались в стороне от остальных и скрывались за высокими стенами. Пирра ни разу в жизни не видела таких чистых комнат. Все здесь сверкает: медные сита, крюки, щипцы, пинцеты, ножи из кремня и обсидиана. Сразу видно, что каждая вещь в мастерской на своем месте: корзины с рубленой соломой, чаны со священной солью, сосуды со смолами и специями, мотки бинтов.

Пирра уставилась на безукоризненно чистую известняковую плиту на треножнике. Она лежит чуть под наклоном. Ее поверхность покрыта дренажными канавками, а внизу стоит сосуд, – видимо, все жидкости стекают в него.