Грёзы принцессы Цзюлин

Цзюлин сама здесь для того, чтобы создать другим проблемы. Рано или поздно до этого дойдет.

Она явно была не в настроении.

Улыбка сошла с лица Нин Юньчжао.

– Кстати, есть кое-что, о чем я постоянно забывал тебя спросить.

«Это что-то важное? – Было видно, как он серьезен. – Почему ты говоришь об этом именно сейчас?»

Отбросив мысли в сторону, Цзюлин глядела на него.

– Что с тобой произошло после партии в вэйци на Празднике фонарей в Янчэне? Словно растворилась в воздухе, – продолжил Нин Юньчжао.

Разговор с девушкой о том, что ей нравится, может улучшить ее настроение.

Но только он договорил, юная госпожа Цзюнь напряглась, а на лице отразилось легкое чувство стыда.

– Не хочу даже слышать об этом, – прямо бросила она.

Нин Юньчжао остолбенел.

Очень зла! И правда высокомерна.

Юноша невольно улыбнулся.

– Я просто хотел спросить у тебя кое-что. Всю голову сломал, так и не нашел ответа. Та партия в вэйци была поистине великолепной.

Я тоже не смог ее решить, значит, и ей злиться нет необходимости.

– Нет в ней ничего великолепного, – снова прямо ответила она, ускоряя шаг. – Мы скоро будем на месте?

Так резко сменила тему? Кажется, и правда разозлилась.

Видимо, разговор на эту тему – фатальная ошибка.

Все очень плохо.

Нин Юньчжао почувствовал себя беспомощным и даже слегка раздосадованным.

– Скоро. Остался только один поворот, – улыбнулся он, после чего ловко соскочил с темы: – Утром полно людей. Возможно, придется немного подождать.

– Когда я только въехала в город, то тоже долго ждала закусок, – сказала юная госпожа Цзюнь, активно подхватывая новую тему.

Нин Юньчжао, улыбнувшись, ответил:

– Однажды мы отправились за город посмотреть на цветение сливы в храме Ваншань. В отличие от остальных, мы решили насладиться полным процессом цветения. Я день и ночь ждал под сливовым деревом храма.

На лице Цзюнь Цзюлин заиграла улыбка.

Учитель делал то же самое. Уставился на цветы и ждал. Так глупо.

– Понравилось? – спросила она, повернувшись к нему.

Нин Юньчжао задумался.

– Мне – нет, – ответил он. – Я ничего не почувствовал, кроме холода и усталости.

Цзюнь Цзюлин прыснула.

Нин Юньчжао тоже рассмеялся.

Сяо Дин наконец вздохнул с облегчением и, похлопав себя по груди, присоединился к веселью. К счастью, молодой господин умел дурачиться не только с мальчишками, но и с девушками.

– Почти дошли. – Нин Юньчжао указал вперед.

Юная госпожа Цзюнь обернулась, но через долю секунды они оба остановились.

И вовсе не из-за толпы, преградившей им путь, а из-за отряда Цзиньи-вэй, который перекрыл дорогу.

Что происходит?

Нин Юньчжао тоже слегка удивился.

– Неужели жареный тофу способен на преступление? – бросил он.

Люди Цзиньи-вэй окружили лавку матушки Ван с жареным тофу.

Перед входом остановилась лошадиная повозка, окруженная со всех сторон членами Цзиньи-вэй, не дававшими никому прохода.

Услышав Нин Юньчжао, какой-то человек повернулся к нему.

– Не преступление, – восторженно сказал он. – Это господин Лу пришел сюда отведать жареный тофу.

Лу Юньци?

В столице он почти никогда не ел, да и вообще практически никуда не выходил. Обычно Лу Юньци, целыми днями голодая, либо нес службу, либо оставался в ямэне. Принимал пищу он только по возвращении домой.

Она несколько раз говорила с ним об этом, но он лишь смеялся и уверял, что попросту не привык есть на улице.

Поэтому Цзюлин не воспринимала всерьез его приглашения пообедать где-нибудь в городе.

Он этого не любил, а она и не могла покинуть пределы дворца.

Почему он вдруг ни свет ни заря вышел перекусить?

Неужели всегда притворялся? Неужто держал ее дома и охранял, как пленницу?

Лишь один раз она покинула его с целью убить императора. Возможно, в глубине души он испытывал лютую ненависть.

– Вот оно что, – кивнул Нин Юньчжао мужчине.

Но вдруг со странным выражением на лице обернулся кто-то другой.

– Но дело не только в командующем Лу. – Он понизил голос.

«Интереснее, когда в таких вылазках кто-то составляет тебе компанию», – подумал про себя Нин Юньчжао.

– Правда? – без раздумий спросил он.

– Да! Командующий Лу и его… – продолжил мужчина, но тут же замолчал.

И его кто?

Нин Юньчжао посмотрел на незнакомца. Сослуживец? Друг?

– Девушка, – сказала Цзюлин.

Она бросила взгляд на дверной проем. Как только это слово слетело с ее уст, Нин Юньчжао остолбенел.

Из дверей очень скромной лавки вышли два человека. Испуганный, но счастливый толстяк, – очевидно, владелец, – а также сосредоточенный мужчина. Лу Юньци.