– Посмотрим. Лу Юньци, он… – Юноша сделал паузу, обдумывая, как бы лучше сформулировать. – Он к себе-то как к человеку не относится, поэтому какое ему дело до мнения других?
Кроме того, как и сказал Чжу Цзань, Лу Юньци в самом деле то еще животное.
Лу Юньци совершил ужасный поступок, чтобы добиться признания чиновника: он утопил человека в пруду.
О том, что убийство – это убийство, и говорить нечего. Неважно, касалось это высокопоставленного чиновника, министра или простолюдина, женщины, мужчины или старика.
Молодые люди покачали головами. Никому не хотелось вспоминать жестоких чиновников с замашками тиранов.
– Такой жестокий чиновник обязательно плохо кончит, – сказали они.
За добро платят добром, за зло – злом. Это одновременно и проклятие, и неизбежность.
Нин Юньчжао залпом выпил содержимое.
– Это даже хорошо. Один заносчив, другой беспощаден. Вот пусть друг друга и сдерживают, – заключил он.
– Независимо от решения императора, теперь Чжу Цзаню будет сложнее вернуться на север, – кивнул другой.
С самого начала император именно на это и рассчитывал как на нечто само собой разумеющееся.
– В столице сейчас неспокойно, – молодые люди друг за другом осушили свои чашки, утренняя трапеза подходила к концу, – но нас это не касается. Самое важное для нас сейчас – с головой уйти в сочинения святых мудрецов и игнорировать все, что творится за окном.
Помимо книг, был еще один повод для беспокойства.
Нин Юньчжао вышел из башни Дэюэ и попрощался со своими спутниками.
– Я пойду к дяде.
Нин Юньчжао часто заглядывал к Нин Яню, товарищи этому значения особо не придавали.
В настоящее время в каждом уголке столицы, в каждой чайной и таверне судачили о судебном разбирательстве.
Миновала лишь одна ночь, а эта тема разлетелась уже повсеместно.
Не считая студентов и чиновников, ситуация с ревизором Ху и рекой уже мало кого интересовала. Народ даже не особо удивился тому, что именно Чжу Цзань оказался создателем той карты.
Больше всего людей шокировало то, что сын гогуна обозвал Лу Юньци животным.
Их не волновал ни здравый смысл, ни то, какие за этим стояли силы, ни мнение императора.
Что может быть занятнее того, что злые персоны попадают впросак?
– Сын гогуна нечасто приезжает в столицу, но каждое его появление сотрясает весь город!
– Когда-то он даже избил императорскую особу.
– Конечно, он не боится господина Лу, у которого ни семьи, ни родословной, – посмеивались несколько человек, поедавших жидкую кашу, на корточках.
Чжу Цзань и правда устраивал беспорядки везде, куда бы ни ступила его нога. Слегка улыбнувшись, Цзюнь Цзюлин положила на стол несколько цяней и встала.
– Всего доброго, юная госпожа, – попрощался хозяин чайной.
Цзюнь Цзюлин протиснулась через толпу и вышла на улицу.
У гогуна был один-единственный сын. Разумеется, он провел все приготовления для его возвращения в столицу. Может, Чжу Цзань казался беспечным и безалаберным человеком, но на самом деле он был осторожен.
Цзюнь Цзюлин остановилась и повернулась в сторону императорского дворца.
Чжу Цзань. Она правда немного завидовала ему.
– …Ну и что, что командующий Лу так ужасен… Он женится на принцессе Цзюли уже через несколько дней…
Разговор неподалеку привлек внимание девушки.
Она уже дошла до постоялого двора. Возле ворот сидели и разговаривали несколько извозчиков.
Цзюлин сделала шаг к постоялому двору, но почувствовала, будто ее ноги стали в тысячу раз тяжелее.
– Ну и что, что принцесса? Прежде он уже был женат на принцессе, это вовсе не показатель…
– Разве не здорово жениться на принцессе? Разве что-то может быть лучше?
Извозчик, которому задали вопрос, ответил не сразу. Загадочно улыбнувшись, он понизил голос:
– Не успел жениться, а уже взял на содержание какую-то женщину. Вот что самое ужасное!
Цзюлин удивленно уставилась на извозчиков.
Глава 27
Вопросы на ходу
В прошлом, сколько бы ему ни предлагали красавиц, он либо отказывался, либо передаривал их кому-нибудь другому. Доходило даже до того, что он отправлял их в Бэйжэнь Фусы, чтобы они пробовали обучиться шпионажу.
– Как такое возможно?
Извозчики заговорили тише:
– Это же принцесса.
Когда жена замечала, что ее муж уделяет слишком много внимания соседке, она могла закатить истерику.