– Ты разве не один из дровосеков? – сразу распознав его улыбку, тут же спросил кто-то из отряда Цзиньи-вэй. – Нам необходимо предоставить свидетелей и доказательства?
Словно смутившись, Чжу Цзань улыбнулся.
– Нет, нет, нет, – пролепетал он. – Да, я сказал, что я дровосек…
– Был, а не сказал, – Лу Юньци уловил смысл его слов.
Чжу Цзань закатил глаза.
– Ага, дровосеки такие крутые, хотел бы я попробовать свои силы, однако я настолько плох, что меня не пустили к ним! Даже их логово найти не вышло, что уж там говорить про лидера… – посетовал он. – В общем, не знаю, что вы еще будете спрашивать у меня. Делайте что хотите.
Теперь люди Цзиньи-вэй выглядели еще мрачнее.
Начальник Ревизионной палаты прижал руку ко лбу.
Первый вопрос вселил в него уверенность, второй оказался недоразумением, а ответ на третий прозвучал как нечто из ряда вон выходящее.
– Господин Хуан, господин Лу, взгляните… – проявляя инициативу, заговорил он.
– Достаточно. – Лу Юньци редко сам что-то говорил. Сейчас он смотрел только на Чжу Цзаня, даже не бросив взгляда на Тань Суна.
Чжу Цзань улыбнулся ему:
– Значит, господин Лу, вы отпустите меня?
Лу Юньци, тоже улыбнувшись, шагнул вперед.
– Знаешь, почему я не могу с тобой ничего сделать? – прошептал он. – Из-за твоего отца.
Чжу Цзань посмотрел на него и расхохотался.
– Ну конечно же, я знаю, – улыбнулся он и, отсмеявшись, вновь понизил голос: – А знаешь, почему ты настолько дерзок?
Лу Юньци глядел на него.
– Потому что у тебя нет отца, – прошептал Чжу Цзань. Он делал паузу после каждого слова. – А тот, у кого нет отца, – бессердечен и бесчеловечен. Одним словом – животное. А животные, конечно же, могут быть и дерзкими.
Несмотря на то что говорил он шепотом, в судебном зале стояла гробовая тишина. Настолько ли тихо Чжу Цзань это произносил?
В помещении воцарилось молчание. Атмосфера снова стала гнетущей.
Глава 26
И что ты мне сделаешь?
Конечно же, у Лу Юньци был отец.
Его звали Лао-Лу, и никогда никто о нем не вспоминал. Он прожил честную жизнь, но перед смертью даже гроба позволить себе не мог.
Однако этот мужчина передал Лу Юньци по наследству должность знаменосца в Цзиньи-вэй.
Именно благодаря этому Лу Юньци избежал голодной смерти и добился того, что одно его имя было известно каждому и внушало страх.
Ругать его за отсутствие отца и называть животным – то же самое, что назвать животным его отца.
Никто бы не выдержал таких оскорблений. Даже самый никчемный на свете человек повернулся бы и плюнул, выражая свое возмущение.
Люди Цзиньи-вэй уже сжали рукояти своих мечей, выжидая лишь тот самый взгляд Лу Юньци.
Неважно, кем там был отец Чжу Цзаня. В их глазах все, кроме императора, – овцы на убой.
Лу Юньци невозмутимо смотрел на Чжу Цзаня без малейшей перемены во взгляде.
– Ну конечно же, я знаю, – сказал он, после чего прошел мимо Чжу Цзаня и удалился.
Его шаги были бесшумны, как у кошки, поэтому в зале по-прежнему стояла тишина.
Даже отряд Цзиньи-вэй какое-то время никак не реагировал. Он последовал за командующим сразу же, как Лу Юньци отошел чуть дальше.
Стук ботинок и лязг мечей Сючунь нарушили воцарившееся безмолвие.
– А что случилось потом? – спросили несколько молодых людей в башне Дэюэ.
Нин Юньчжао поставил чашку на стол.
– Позже дело рассматривалось здесь, – продолжил он. – Начальник Ревизионной палаты записал весь судебный процесс, и представители Военного министерства и Бэйчжэнь Фусы поставили свои подписи. Теперь дело передано императору для вынесения окончательного вердикта.
Молодые люди отмахнулись:
– Да уж.
– Кто осмелится спросить такое?
– Выходит, Филейный Нож и впрямь ушел? – все наперебой начали сыпать вопросами.
Нин Юньчжао застонал.
– Нет, – ответил он. – Командующий Лу вывел своих людей ждать возле Ревизионной палаты. А когда Чжу Цзань вышел, они набросились на него и жестоко избили, как пеньковый мешок.
Молодые люди выглядели испуганными и поникшими.
– Пр…правда? – спросил кто-то, заикнувшись.
– Нет, – ответил Нин Юньчжао.
Остолбеневшие юноши разом рассмеялись.
– Ну что за тип!
– Не издевайся над нами!
Все хлопали по столу и смеялись.
Нин Юньчжао тоже слегка улыбнулся.
– Такое разве возможно? Раз уж дело закончено, разумеется, командующий Лу не станет заводить драку с сыном гогуна, – сказал он.
Молодые люди наперебой повздыхали.
– Неплохо иметь хорошего отца, – сказал один из них. – Ничего не поделаешь, раз Филейного Ножа так обругали.
– Как отрадно, что его вывели из себя, – рассмеялся кто-то другой.
Нин Юньчжао разлил всем чай и покачал головой: