Грёзы принцессы Цзюлин

– Ты разве не один из дровосеков? – сразу распознав его улыбку, тут же спросил кто-то из отряда Цзиньи-вэй. – Нам необходимо предоставить свидетелей и доказательства?

Словно смутившись, Чжу Цзань улыбнулся.

– Нет, нет, нет, – пролепетал он. – Да, я сказал, что я дровосек…

– Был, а не сказал, – Лу Юньци уловил смысл его слов.

Чжу Цзань закатил глаза.

– Ага, дровосеки такие крутые, хотел бы я попробовать свои силы, однако я настолько плох, что меня не пустили к ним! Даже их логово найти не вышло, что уж там говорить про лидера… – посетовал он. – В общем, не знаю, что вы еще будете спрашивать у меня. Делайте что хотите.

Настолько плох?

Если он смог вырваться из лап Цзиньи-вэй, то насколько же могущественны дровосеки?

Теперь люди Цзиньи-вэй выглядели еще мрачнее.

Намеренно превознес других, чтобы нас еще больше унизить!

Начальник Ревизионной палаты прижал руку ко лбу.

Первый вопрос вселил в него уверенность, второй оказался недоразумением, а ответ на третий прозвучал как нечто из ряда вон выходящее.

Как поступить?

В любом случае это лишь допрос Ревизионной палаты, окончательное решение за императором.

– Господин Хуан, господин Лу, взгляните… – проявляя инициативу, заговорил он.

– Достаточно. – Лу Юньци редко сам что-то говорил. Сейчас он смотрел только на Чжу Цзаня, даже не бросив взгляда на Тань Суна.

Чжу Цзань улыбнулся ему:

– Значит, господин Лу, вы отпустите меня?

Лу Юньци, тоже улыбнувшись, шагнул вперед.

– Знаешь, почему я не могу с тобой ничего сделать? – прошептал он. – Из-за твоего отца.

Чжу Цзань посмотрел на него и расхохотался.

– Ну конечно же, я знаю, – улыбнулся он и, отсмеявшись, вновь понизил голос: – А знаешь, почему ты настолько дерзок?

Лу Юньци глядел на него.

– Потому что у тебя нет отца, – прошептал Чжу Цзань. Он делал паузу после каждого слова. – А тот, у кого нет отца, – бессердечен и бесчеловечен. Одним словом – животное. А животные, конечно же, могут быть и дерзкими.

Несмотря на то что говорил он шепотом, в судебном зале стояла гробовая тишина. Настолько ли тихо Чжу Цзань это произносил?

В помещении воцарилось молчание. Атмосфера снова стала гнетущей.

Глава 26 И что ты мне сделаешь?

Конечно же, у Лу Юньци был отец.

Его звали Лао-Лу, и никогда никто о нем не вспоминал. Он прожил честную жизнь, но перед смертью даже гроба позволить себе не мог.

Однако этот мужчина передал Лу Юньци по наследству должность знаменосца в Цзиньи-вэй.

Именно благодаря этому Лу Юньци избежал голодной смерти и добился того, что одно его имя было известно каждому и внушало страх.

Ругать его за отсутствие отца и называть животным – то же самое, что назвать животным его отца.

Никто бы не выдержал таких оскорблений. Даже самый никчемный на свете человек повернулся бы и плюнул, выражая свое возмущение.

Люди Цзиньи-вэй уже сжали рукояти своих мечей, выжидая лишь тот самый взгляд Лу Юньци.

Неважно, кем там был отец Чжу Цзаня. В их глазах все, кроме императора, – овцы на убой.

Лу Юньци невозмутимо смотрел на Чжу Цзаня без малейшей перемены во взгляде.

– Ну конечно же, я знаю, – сказал он, после чего прошел мимо Чжу Цзаня и удалился.

Его шаги были бесшумны, как у кошки, поэтому в зале по-прежнему стояла тишина.

Даже отряд Цзиньи-вэй какое-то время никак не реагировал. Он последовал за командующим сразу же, как Лу Юньци отошел чуть дальше.

Стук ботинок и лязг мечей Сючунь нарушили воцарившееся безмолвие.

* * *

– А что случилось потом? – спросили несколько молодых людей в башне Дэюэ.

Нин Юньчжао поставил чашку на стол.

– Позже дело рассматривалось здесь, – продолжил он. – Начальник Ревизионной палаты записал весь судебный процесс, и представители Военного министерства и Бэйчжэнь Фусы поставили свои подписи. Теперь дело передано императору для вынесения окончательного вердикта.

Молодые люди отмахнулись:

– Да уж.

– Кто осмелится спросить такое?

– Выходит, Филейный Нож и впрямь ушел? – все наперебой начали сыпать вопросами.

Нин Юньчжао застонал.

– Нет, – ответил он. – Командующий Лу вывел своих людей ждать возле Ревизионной палаты. А когда Чжу Цзань вышел, они набросились на него и жестоко избили, как пеньковый мешок.

Молодые люди выглядели испуганными и поникшими.

– Пр…правда? – спросил кто-то, заикнувшись.

– Нет, – ответил Нин Юньчжао.

Остолбеневшие юноши разом рассмеялись.

– Ну что за тип!

– Не издевайся над нами!

Все хлопали по столу и смеялись.

Нин Юньчжао тоже слегка улыбнулся.

– Такое разве возможно? Раз уж дело закончено, разумеется, командующий Лу не станет заводить драку с сыном гогуна, – сказал он.

Молодые люди наперебой повздыхали.

– Неплохо иметь хорошего отца, – сказал один из них. – Ничего не поделаешь, раз Филейного Ножа так обругали.

– Как отрадно, что его вывели из себя, – рассмеялся кто-то другой.

Нин Юньчжао разлил всем чай и покачал головой: