Грёзы принцессы Цзюлин

Цзюнь Цзюлин продолжала кланяться, не поднимая головы. Она чувствовала, как холодный пол остужает ее пылающее тело, не давая ей броситься вперед, обнять сестру и расплакаться.

Она спиной ощущала на себе пронизывающий холодный взгляд, который, казалось, проникал прямо в душу.

Две придворные дамы подняли занавес, и Цзюлин встала. Она вскинула голову и посмотрела на человека, который сидел прямо перед ней.

Принцесса Цзюли была одета в простое чистое и опрятное платье. Ее волосы аккуратно уложены в прическу. Макияж был легким и ни капли не выдавал отчаянье и панику, которые испытывали люди, чьи близкие находились при смерти.

Она бережно протирала лицо больного мальчика, который лежал на кровати. Ее лицо было спокойным, словно Цзюли смотрела на сладко спящего ребенка, а не на больного.

Как и раньше, даже в самые неспокойные времена, сестра сохраняет спокойствие и безмятежность.

Цзюнь Цзюлин подошла ближе и посмотрела на Цзюжуна.

– Можешь измерить пульс? – принцесса Цзюли повернулась к ней.

Их взгляды встретились, и Цзюнь Цзюлин вздрогнула, не в силах отвернуться.

Так близко. Я снова стою перед сестрой.

– Юная госпожа Цзюнь, можешь измерить пульс? – Принцесса Цзюли повторила свой вопрос мягким голосом, в котором не было ни недовольства, ни удивления, ни волнения.

Цзюнь Цзюлин опустила голову и ответила:

– Да.

Принцесса Цзюли уступила ей свое место без каких-либо сомнений и вопросов о ее происхождении. Это доверие?

Вовсе нет, просто безразличие.

Когда невозможно отказаться, остается только принять все с достоинством.

Никаких раздоров, слез и печали.

Цзюнь Цзюлин приблизилась, склонила голову и внимательно осмотрела Цзюжуна.

За год он сильно вырос. Она протянула руку, чтобы проверить его температуру, коснулась его век, чтобы осмотреть зрачки и белки, прошлась пальцами по носу, исследовала дыхание, ощупала его щеки, сжала мочку уха. В конце концов ее рука легла на его запястье, чтобы измерить пульс.

Наконец сердце, которое болело весь этот год, успокоилось.

* * *

Придворный лекарь Цзян тоже вошел в ворота резиденции Хуай-вана в сопровождении нескольких врачей.

– Господин, по городу распространились слухи об оспе, – сообщил один из врачей. – Это точно дело рук Зала Цзюлин.

– Верно, они хотят, чтобы все знали, насколько страшна оспа. Если ее не удастся вылечить, никто не станет винить юную госпожу Цзюнь, – добавил другой врач.

– Они осмелились распространять такие слухи в столице. Полицейское управление должно арестовать их! – предложил еще один врач. – Только сеют панику!

– Как их арестуешь? Они же не глупые. Такие слухи распространяют незаметно, законом их не напугать, – покачал головой другой лекарь. – Бессмысленные аресты только усилят панику.

Все врачи обсуждали это, а придворный лекарь Цзян сохранял спокойствие.

– Это не имеет значения. Не обращайте внимания, пусть распространяют эти слухи.

Он улыбнулся:

– А что, если это не оспа?

Какое «если»? Это точно не оспа. Врачи вдруг прозрели. Да, это же не оспа, разве юная госпожа Цзюнь при уровне ее мастерства может этого не заметить?

Они пришли в себя.

– Если она обнаружит, что мы ошиблись с диагнозом, это будет ее величайшая заслуга, – улыбнулся один из придворных лекарей.

– Тогда не имеет значения, что люди говорят об оспе, – улыбнулся другой.

– Хотя ошибка в диагнозе выставит нас в неприглядном свете. – Врач погладил бороду. – Но, если получится вылечить Хуай-вана, какое тогда дело до нашей репутации?

Больше придворный лекарь Цзян не говорил ни слова, он молчал, лишь слушая рассуждения коллег. Вскоре они добрались до покоев Хуай-вана.

С приходом Цзян Юшу и его врачей прежде тихие покои стали более оживленными.

Заметив Цзюнь Цзюлин, складывавшую свои приборы, один из лекарей подошел к ней.

– Юная госпожа Цзюнь… – обратился он с серьезным видом. – Что думаете о болезни Хуай-вана?

Девушка прекратила измерять пульс.

– Хуай-ван серьезно болен.

– Да, у нас опустились руки, поэтому мы и обратились к вам, – вздохнул врач, и в его глазах мелькнула искра надежды. – Возможно, у вас есть способ вылечить оспу.

Он так близко подставил свое лицо, что при желании юная госпожа Цзюнь могла бы смело его ударить.

Говори! Скажи с гордой улыбкой, что это не оспа. Скажи, что мы тут все слепые.

Юная госпожа Цзюнь убрала свои инструменты в аптечку, затем достала акупунктурные иглы и улыбнулась.

Улыбнулась!

В такой момент, когда Хуай-ван серьезно болел, она смела улыбаться в присутствии принцессы Цзюли и Лу Юньци.

Цзюнь Цзюлин обнаружила ошибку других врачей, и это дало ей возможность прославиться, вот она и забыла о страданиях больного.