Греческая эпиграмма

Вы, пастухи, одиноко на этой пустынной вершине
  Вместе пасущие коз и тонкорунных овец,
В честь Персефоны подземной уважьте меня, Клитагора,
  Скромный во имя Земли дружеский дар принеся.
Пусть надо мной раздается блеянье овец, среди стада
  Пусть на свирели своей тихо играет пастух;
Первых весенних цветов пусть нарвет на лугу поселянин,
  Чтобы могилу мою свежим украсить венком.
Пусть, наконец, кто-нибудь из пасущих поднимет рукою
  Полное вымя овцы и оросит молоком
Насыпь могильную мне. Не чужда благодарность и мертвым;
  Также добром за добро вам воздают и они.

* * *

Вот что, прохожий, тебе говорит сиракузянин Ортон:
  «Если ты пьян, никогда в бурю и в темь не ходи.
Выпала мне эта доля. И я не на родине милой, —
  Здесь я покоюсь теперь, землю чужую обняв».

* * *

Это Евстения камень, искусно читавшего лица;
  Тотчас он мог по глазам помыслы все разгадать.
С честью его погребли, чужестранца, друзья на чужбине.
  Тем, как он песни слагал, был он им дорог и мил.
Было заботою их, чтобы этот учитель умерший,
  Будучи силами слаб, все, в чем нуждался, имел.

* * *

Девочка наша ушла, достигши лишь года седьмого,
  Скрылась в Аиде она, всех обогнавши подруг.
Бедная, верно, стремилась она за малюткою братом:
  В двадцать лишь месяцев он смерти жестокой вкусил.
Горе тебе, Перистерис, так много понесшей печалей!
  Людям на каждом шагу горести шлет божество.

* * *

  Этот камень могильный Медий, мальчик,
Здесь воздвиг у дороги фракиянке, что звалася Клитой.
  Примет пусть благодарность за заботы.
Мальчик был ею вскормлен. Ее же смерть взяла до срока.

* * *

В море пускаясь, на крепость судов и больших и высоких,
  Ты не надейся и знай: ветер — владыка судов.
Так и Промаха сгубил лишь ветер, и бурные волны,
  Гребни высоко взметнув, хлынули внутрь корабля.
Все же Промаха судьба оказалась не столь злополучной:
  Был он в земле погребен с жертвами должными. Всё
Это свершили родные, когда разъяренное море
  Бросило тело его на расстилавшийся брег.

ТЕЛЛЕНУ

Эта могила Теллена. Под насыпью малою старец,
  Первый умевший слагать песни смешные, лежит.

ЭПИТАФИЯ ТКАЧИХЕ

Часто и вечером поздним и утром ткачиха Платфида
  Сон отгоняла от глаз, бодро с нуждою борясь.
С веретеном, своим другом, в руке иль за прялкою сидя,
  Песни певала она, хоть и седа уж была.
Или за ткацким станком вплоть до самой зари суетилась,
  Делу Афины служа, с помощью нежных Харит;
Иль на колене худом исхудалой рукою, бедняга,
  Нитку сучила в уток. Восемь десятков годов
Прожила ткавшая так хорошо и искусно Платфида,
  Прежде чем в путь отошла по ахеронтским волнам.

СМЕРТЬ СТАРОГО ГОРГА