Гранит

Год не задался. Сперва пропал отец. Изрядный охотник, он регулярно выкраивал время в полевых работах. Мотался в лес, притаскивал добычу оттуда. А в этот раз ушел и все, пропал с концами. Бог весть, что там с ним приключилось. Может на лихих людей нарвался, может заломал большой зверь… Мамка крепилась, тащила хозяйство в одиночку. Стиснула зубы, рвалась из кожи вон. А потом простыла вдруг, занемогла. Почернела вся, ослабела в одночасье. Лежала на лавке, да смотрела молча в потолок. И в один из дней попросту не проснулась. Таль остался один. Пока соседи увлеченно делили имущество, мальчишка стоял потерянно посреди горницы. Наконец заметили и его. Ну тут-то общество быстро сориентировалось. Определили его к дядьке Тарасу, на прокорм. Тот пытался отбрехаться, нахлебника богатей не хотел, но не тут-то было. Ему тут же припомнили, что почти все имущество охотника он себе загреб. Кричал про долги, тряс бумагами. Ну а раз так, то пусть и сироту забирает, в довесок.

Потянулись серые, унылые будни. Семейство богатея встретило Таля в штыки. Иначе чем нахлебником не называли. Тычки и подзатыльники сыпались регулярно, кормили скудно. По временам и вовсе забывали. Определили жить на сеновале, работой загрузили на скотном дворе. Прочие работники, видя отношение хозяев, тоже шпыняли почем зря. Малец постепенно замкнулся в себе, стал угрюмым и молчаливым. Конца края этой маете было не видать.

Вот и сегодняшний день ничем, вроде бы, не отличался от предыдущих. Таль чистил птичник. Привычно сдерживал голодные спазмы в брюхе, временами поглядывал на улицу, сквозь прорехи в заборе. Вдруг интересное что произойдет. Он, скорее всего и оказался первым, кто увидел черного человека, явившегося в деревню. Одетый в черные одежды всадник, остановил своего вороного коня у дома старосты, спешился, зашел внутрь. Спустя короткое время вышел и направился через дорогу, прямо, казалось к мальчику. Тот и подумать не мог, что это приближаются перемены в его беспросветном существовании.

Семейство степенно завтракало, когда распахнулась входная дверь и в горницу вошел незнакомый человек. Вошел нагло, без стука, без разрешения. Хозяин начал было вставать со своего места во главе стола, багровея от гнева, но гость выпростал из-под темного камзола металлическую бляху на цепи. При виде ее, богатей побледнел и плюхнулся на место.

– Сирота где? – Коротко спросил пришедший. Получив ответ от пролепетавшей что-то хозяйки развернулся и вышел вон.

Пацан попросту обмер, когда черный человек подошел к нему и присел на корточки напротив. Язык прилип к гортани и он только глядел на визитера во все глаза.

– Ты ведь Таль? – Мужчина улыбнулся и сухое, строгое лицо его неожиданно преобразилось. Рассыпалось мелкими морщинками, подобрело. Мальчик кивнул несмело.

– А я Рихтер. – Гость протянул раскрытую ладонь и спросил, – пойдешь со мной, Таль? – Малец кивнул только и вложил доверчиво свою ладошку в руку странного визитера.

Впрочем, быстро уйти им не удалось. У ворот уже ожидал хозяин дома. Поодаль и семейство терлось, ждали что будет.

– И куда это вы, господин хороший, мальца забираете? – Заплывшие жиром глазки хозяина смотрели злобно и нагло, – общество мне поручило его кормить, да воспитывать, а значит я имею право…

– Согласно императорскому указу, о появлении сирот и прочих, оставшихся без родителей детей, староста должен немедля извещать специальную службу в городе. Ваш же этого не сделал и будет наказан. А для сирот теперь, особое место есть. Вот туда я Таля и забираю.

– Значит обмишулился староста-то наш, – толстяк радостно потер ладони, – это хорошо. Надо будет его сместить, да нового выбрать. А малец, кстати, мне денег должен. Содержание его мне в денежку немалую стало.

– Не о том ты думаешь, справный хозяин Тарас Выжига. Совсем не о том. Тебе не к месту старосты свой зад примерять надо, а думать, как виселицы избежать, – Рихтер снова улыбался, только вот улыбка была такой, что Таля пробрал мороз по коже. – Каторга тебе за счастье будет. Если повезет, конечно. Как раз и жирок растрясешь.

– Это чегой-то мне виселица грозит? Мы люди послушные, законов не нарушаем…

– А кто самострел армейский купцу продал? Не слышу ответа?

– Не я это! Поклеп на меня купец возводит! Да и как можно определить чей это самострел, они же одинаковые все. Не, не докажете вы ничего, не я это…

– Так ты что, не знал, что самострелы все пронумерованы? И номер в реестре специальном записан? Сзади, на прикладе, под крышкой. Там пенал с запасной тетивой и номер на бронзовой пластинке выбит. Правда не знал? А купец был в курсе. И сразу, по прибытии в город, отнес самострел в Стражу. А теперь вопрос, как оружие, с которым отец мальца пошел на охоту, оказалось в твоих руках? Молчишь? Ну молчи. Не сегодня, завтра стражники приедут, готовься Тарас. И еще одно. Может быть на суде ты и выкрутишься, может быть и на каторге выживешь. Бывают же чудеса. А там и малец подрастет, решит спросить за смерть семьи, как тебе перспектива?