Гранатовый дом

— Ну да, — бросил Емельянов и тут же почувствовал себя последней сволочью, ведь он совсем не хотел заходить.

— Тогда… да, — шепнула она в трубку.

— А ты часто бываешь на таких вечеринках? — Константин перевел разговор.

— В общем, да. Это же моя работа, после таких встреч бывает много клиентов.

— Актеры?

— Не только, — он буквально увидел, как Аля улыбнулась. — Все, у кого есть деньги и кто любит потолкаться среди киношников. Таких много. Больше, чем ты думаешь. Ой, я забыла сказать тебе самое интересное! — перебила она саму себя.

— Что же? — насторожился Емельянов.

— Высоцкий в Одессе! И говорят, он вечером может туда прийти! — с восторгом почти прокричала Аля в трубку.

— Высоцкий? А кто это такой? — не понял Константин восторга девушки. Это была фамилия из мира кино, в котором он абсолютно не разбирался.

— Ну ты даешь! Ты что, совсем? — Казалось, что на том конце провода Аля задохнется от удивления. — Ты что, не слышал его песни? Это же бог! О нем в последнее время только и говорят! И в кино он снимался, во многих хороших фильмах, и песни поет!.. Ты что, правда не знаешь?..

— Ладно, ладно, перестань, — перебил ее опер. — Ну, покажешь мне этого Высоцкого?

— Нет, не верю! — никак не могла угомониться Аля. — Ну он же такой артист. И бард. Песни свои под гитару поет. И какие песни!

— Блатняк я не люблю, — отрезал Емельянов, ненавидевший любителей лагерных песен потому, что уже достаточно насмотрелся на таких авторов и исполнителей, и вся эта уголовщина давно уже стояла ему поперек горла.

— Ты что, совсем дурак? — похоже, Аля не на шутку рассердилась. — Какой блатняк? Ты знаешь, какие у него песни? Это же… шедевр! А смысл какой! А тексты! Да ты…

— Ладно, познакомишь, договорились! — перебил ее Емельянов.

— Ну, не совсем, — Аля замялась. — Я сама с ним незнакома и в глаза не видела его. В общем, с этим будет проблема…

— Не проблема, — Константин придал голосу уверенности. — Кто-нибудь тебе его да и покажет.

— Значит, ты придешь в шесть? — Хорошее настроение уже, похоже, полностью вернулось к Але.

— Да, в шесть, — подтвердил Емельянов.

— Отлично! А на вечеринку нам к девяти. Успеем дойти. Это в центре города, близко. Предупреждаю сразу: машину брать не буду — хочу напиться.

— Надеюсь, ты не сильно напьешься, — вздрогнул Константин. — Если сильно, мне не понравится. Я скандалов не люблю.

— Не бойся. Я тихая, когда выпью. — засмеялась Аля. — Разве что заплакать могу. Но без агрессии.

— О чем заплакать? — удивился он.

— Да так, жизнь тяжелая… — Девушка помолчала. — Ладно, до вечера.

— Ну, до вечера, — ответил опер и положил трубку.

До шести часов оставалось совсем ничего, и Емельянов решил не заходить к себе домой. Еды котам утром он отвалил достаточно — до следующего утра им хватит.

Но и времени терять в ожидании он не собирался. А потому решительно вышел из кабинета.

В коридоре столкнулся с Владом Каровым.

— А, Емеля! Куда путь держишь?

Емельянов нахмурился. Все в уголовном розыске знали, что он терпеть не может, когда его называют этой дурацкой кличкой или Костяном. И понимающий его человек ни за что так бы его никогда не назвал. Выходит, подозрения его были верными, и отношение Влада к нему менялось на глазах. Но Константин решил не заострять на этом внимания.

— Журналы о кино читать, — буркнул Емельянов и пошел по коридору дальше, обойдя Карова, который застыл на месте и, повернувшись, тупо уставился ему вслед.

Константин сказал правду. Шел он действительно в библиотеку, в читальный зал. Хотел поближе познакомиться с тем, куда должен был попасть.

Глава 18

В библиотеке было безлюдно и прохладно. Обложившись газетами и журналами, Емельянов принялся читать. Он знакомился с миром кино, в который ему предстояло отправиться этим вечером.

В 1968 году решением Совета министров СССР было создано Всесоюзное объединение по совместным постановкам кинофильмов и оказанию производственно-творческих услуг зарубежным киностудиям и кинофирмам «Совинфильм», внешнеторговой организации в системе Госкино СССР.

Для советского кинематографа 1968 год стал переломным. В мире кино произошли два очень громких события: фильм режиссера Сергея Бондарчука «Война и мир» получил престижную американскую награду «Оскар» как «лучший фильм на иностранном языке», и вышла комедия «Бриллиантовая рука», которая в Советском Союзе сразу стала невероятно популярной.

В конце 1960-х годов в советском кино, если можно так сказать, произошел языковой слом, у которого были свои исторические причины. Ведь «оттепельные» фильмы конца 1950-х — начала 1960-х годов — это был довольно примитивный и понятный неореализм, однако постепенно советское кино словно стало учиться говорить заново.

И чем ближе к 1968 году, тем сильнее начала усложняться кинематографическая речь. К концу 1967 года уже стали появляться фильмы, которые условно можно отнести к так называемому экзистенциальному кино, которого в советском кинематографе до того не было и быть не могло.