Гранатовый дом

Эта мысль вызвала у Константина такое сильное отвращение, что, когда Аля предложила ему выпить виски, он отказался. Не хватало еще ему, оперу, пить воровское пойло! К тому же они оба уже были достаточно пьяны от красного вина, которое пили в шашлычной. Поэтому импортные запасы Али Емельянову не довелось продегустировать.

И вот теперь Тищенко, суетясь, по-воровски прятал кофе в шкаф, где было полно таких банок и бутылок, косясь на вошедшего Емельянова так, словно тот подсматривал за самым большим сокровищем в его жалкой жизни.

Не обращая на него внимания, Константин сел в кресло напротив стола, с развязным видом закинул ногу на ногу. Он ненавидел и презирал Тищенко до такой степени, что позволял себе держаться с несвойственной ему дерзостью.

— Чаю хочешь? — виновато скосил тот глаза в сторону.

— Нет, уже пил, — буркнул Емельянов, подумав: «Сам пей, жаба». Он очень часто называл Тищенко про себя жабой, но не потому, что тот был некрасив, напротив, Тищенко был писаным красавцем — по сравнению с самим Емельяновым, во всяком случае Константин искренне так считал.

Называл он его так потому, что Тищенко был жаден и завистлив, про таких людей говорят: «Его жаба давит».

— Читал твою докладную. — Начальник сел за стол, пододвинул к себе какую-то папку, но не открыл. Емельянов мог бы поклясться, что в этой папке лежит что угодно, но только не его докладная. — Отличная работа!

— Что теперь будет с этой девицей? — спросил Константин.

— Евгению Пересельчак отправили на психиатрическую экспертизу. Но и так уже понятно, что она неподсудна. После всех процедур ее до конца жизни запрут в дурке.

— На Слободке-Романовке? — удивился Емельянов. — Разве у нас есть отделение для таких?

— У нас нет. Особая психиатрическая лечебница спецрежима есть в Днепропетровске. Ну а пока…

— Что пока? — насторожился Константин.

— Есть специализированные лаборатории, в которых изучают подобные явления. Они довольно секретны. Я даже не знаю, где располагаются. Ходят слухи, что и у нас есть такая.

— Секретные лечебницы КГБ? — прищурился Емельянов.

— Ты бы, Константин, лучше своими делами занимался, я не языком молол! — демонстративно рассердился Тищенко.

— Так я и занимаюсь — разве не видно? — нагло хохотнул опер. — Мне только интересно: почему? — стал он враз серьезным. — Как своего сына можно было в ванне утопить?

— Я тебе не психиатр, — насупился Тищенко.

— Сначала Кашалот, потом она… — задумчиво произнес Константин. — Ты не считаешь, что с этой семьей что-то не так? Разве такое странное поведение может возникнуть на пустом месте? — Емельянов прищурился. Заговорил резко: — А разве тебе не интересно, что тут не так?

— Мне — нет. — В голове Тищенко был лед. — Но ты можешь выяснять, если хочешь.

— Да, хочу, — твердо ответил Емельянов. Тищенко помолчал. А потом вдруг посмотрел на Константина в упор:

— Ходят слухи, что ты стал частым гостем на Одесской киностудии?

— Донесли уже, стукачи чертовы! — хмыкнул Емельянов.

— Я бы тебя попросил! Не стукачи, а ответственные информаторы! — пафосно поправил его Тищенко.

— Стукачи они и есть стукачи. Суки, — стоял на своем Константин.

— Ладно, Костян, брось. — Емельянова просто перекосило, но он смолчал. — Я тебя не препираться позвал. Не для того!

— А для чего? — хмуро взглянул он.

— Если ты уж настолько любишь киностудию, есть у меня к тебе одно очень важное дело.

— Любишь? Издеваешься? Да я терпеть это сборище не могу! — в сердцах воскликнул опер.

— Да я тебя не заставляю их любить! — вздохнул Тищенко, всегда проигрывающий в любых спорах. — Но вот оперативной работой тебе заниматься придется.

— Не тяни кота за хвост, чего уж там! — буркнул Емельянов.

— Ладно. Дело вот в чем. Получил я одну информацию. Под видом артиста на киностудию прибыл известный вор из Москвы. Нужно бы к нему присмотреться.

— Имя, фамилия, отчество? — подобрался Константин.

— Ничего почти нет. Никаких данных. Только кличка — Солнце.

— Во как! — хохотнул Емельянов. — И ты веришь в эту чушь? Вор с кличкой без оперативной разработки?

— Оперативную разработку мне не дали, — насупился Тищенко.

— Ну уж конечно! Куда тебе. И зачем нам ловить этого вора?

— Надо бы присмотреться к… — Начальник замялся.

— Говори прямо, или я не буду его тебе искать! — Емельянов повысил голос.

— Ладно, — вздохнул Тищенко, — вор нужен, чтобы на него нажать. Если мы его поймаем и посадим, в тюрьме его коронуют, и он…

— …будет работать на КГБ, — продолжил Константин.

— Ну, в общем, да, — кивнул Тищенко. — КГБ переформировывает сеть воров-законников, которые будут работать на спецслужбы. И мы, уголовный розыск, обязаны помогать им добровольно…

— Принудительно, — закончил за него Емельянов.

— Разумеется, — кивнул Тищенко. — Госбезопасность хочет сформировать своего вора из этой шавки, и мы обязаны им помогать.