Граф Монте Кристо 2 часть

"It is true," said Valentine, as she passed the end of her slender fingers through a small opening in the planks, and permitted Maximilian to press his lips to them, "and you are a true and faithful friend; but still you acted from motives of self-interest, my dear Maximilian, for you well knew that from the moment in which you had manifested an opposite spirit all would have been ended between us.	- Это правда, - сказала Валентина, просовывая в щель между двумя досками кончик пальца, к которому Максимилиан приник губами, - это правда, вы честный друг. Но ведь в конце концов вы поступали так в своих собственных интересах, мой дорогой Максимилиан: вы же отлично знали, что в тот день, когда раб станет требователен, он лишится всего.
You promised to bestow on me the friendly affection of a brother. For I have no friend but yourself upon earth, who am neglected and forgotten by my father, harassed and persecuted by my mother-in-law, and left to the sole companionship of a paralyzed and speechless old man, whose withered hand can no longer press mine, and who can speak to me with the eye alone, although there still lingers in his heart the warmest tenderness for his poor grandchild.	Вы обещали мне братскую дружбу, мне, у кого нет друзей, кого отец забыл, а мачеха преследует, мне, чье единственное утешение - недвижимый старик, немой, холодный, - он не может пошевелить рукой, чтобы пожать мою руку, он говорит со мной только глазами, и в его сердце, должно быть, сохранилось для меня немного нежности.
Oh, how bitter a fate is mine, to serve either as a victim or an enemy to all who are stronger than myself, while my only friend and supporter is a living corpse!	Да, судьба горько посмеялась надо мной, она сделала меня врагом и жертвой всех, кто сильнее меня, и оставила мне другом и поддержкой - труп!
Indeed, indeed, Maximilian, I am very miserable, and if you love me it must be out of pity."	Право, Максимилиан, я очень несчастлива, и вы хорошо делаете, что, любя меня, думаете обо мне, а не о себе!
"Valentine," replied the young man, deeply affected, "I will not say you are all I love in the world, for I dearly prize my sister and brother-in-law; but my affection for them is calm and tranquil, in no manner resembling what I feel for you.	- Валентина, - отвечал Максимилиан с глубоким волнением, - я не скажу вам, что только одну вас люблю на свете, - я люблю и свою сестру и зятя, но это любовь нежная, спокойная, совсем не похожая на мое чувство к вам.
When I think of you my heart beats fast, the blood burns in my veins, and I can hardly breathe; but I solemnly promise you to restrain all this ardor, this fervor and intensity of feeling, until you yourself shall require me to render them available in serving or assisting you.	Когда я думаю о вас, вся моя кровь кипит, мне трудно дышать, сердце бьется, как безумное; все эти силы, весь пыл, всю сверхчеловеческую мощь я вкладываю в свою любовь к вам. Но в тот день, когда вы мне скажете, я отдам их для вашего счастья.
M. Franz is not expected to return home for a year to come, I am told; in that time many favorable and unforeseen chances may befriend us.	Говорят, что Франц д'Эпине будет отсутствовать еще год; а за год сколько может представиться счастливых случаев, сколько благоприятных обстоятельств!
Let us, then, hope for the best; hope is so sweet a comforter.	Будем надеяться - надежда так хороша, так сладостна!
Meanwhile, Valentine, while reproaching me with selfishness, think a little what you have been to me-the beautiful but cold resemblance of a marble Venus.	Вы упрекаете меня в эгоизме, Валентина, а чем вы были для меня? Прекрасной и холодной статуей целомудренной Венеры.
What promise of future reward have you made me for all the submission and obedience I have evinced?-none whatever.	Что вы обещали мне взамен моей преданности, послушания, сдержанности? Ничего.
What granted me?-scarcely more.	Что вы дарили мне? Крохи.