Граф Монте Кристо 1 часть

"Yes? but I doubt that your object was like theirs-to rescue the Holy Sepulchre."	- Да, но едва ли вы, подобно им, делали это ради освобождения гроба господня.
"You are quite right, Beauchamp," observed the young aristocrat. "It was only to fight as an amateur.	- Вы правы, Бошан, - сказал молодой аристократ, -я просто хотел по-любительски пострелять из пистолета.
I cannot bear duelling since two seconds, whom I had chosen to arrange an affair, forced me to break the arm of one of my best friends, one whom you all know-poor Franz d'Epinay."	Как вам известно, я не выношу дуэли с тех пор, как два моих секунданта, выбранные мною для того, чтобы уладить дело, заставили меня раздробить руку одному из моих лучших друзей... бедному Францу д'Эпине, вы все его знаете.
"Ah, true," said Debray, "you did fight some time ago; about what?"	- Ах да, верно, - сказал Дебрэ, - вы с ним когда-то дрались... А из-за чего?
"The devil take me, if I remember," returned Chateau-Renaud. "But I recollect perfectly one thing, that, being unwilling to let such talents as mine sleep, I wished to try upon the Arabs the new pistols that had been given to me.	- Хоть убейте, не помню, - отвечал Шато-Рено. -Но зато отлично помню, что, желая как-нибудь проявить свои таланты в этой области, я решил испытать на арабах новые пистолеты, которые мне только что подарили.
In consequence I embarked for Oran, and went from thence to Constantine, where I arrived just in time to witness the raising of the siege.	Поэтому я отправился в Оран, из Орана доехал до Константины и прибыл как раз в то время, когда снимали осаду.
I retreated with the rest, for eight and forty hours.	Я начал отступать вместе со всеми.
I endured the rain during the day, and the cold during the night tolerably well, but the third morning my horse died of cold. Poor brute-accustomed to be covered up and to have a stove in the stable, the Arabian finds himself unable to bear ten degrees of cold in Arabia."	Двое суток я кое-как сносил днем дождь, а ночью снег; но на третье утро моя лошадь околела от холода: бедное животное привыкло к попонам, к теплой конюшне... Это был арабский конь, но он не узнал родины, встретившись в Аравии с десятиградусным морозом.
"That's why you want to purchase my English horse," said Debray, "you think he will bear the cold better."	- Так вот почему вы хотите купить моего английского скакуна, - сказал Дебрэ. - Вы надеетесь, что он будет лучше вашего араба переносить холод.
"You are mistaken, for I have made a vow never to return to Africa."	- Вы ошибаетесь, я поклялся никогда больше не ездить в Африку.
"You were very much frightened, then?" asked Beauchamp.	- Вы так струхнули? - спросил Бошан.
"Well, yes, and I had good reason to be so," replied Chateau-Renaud.	- Да, признаюсь, - отвечал Шато-Рено, - и было отчего!
"I was retreating on foot, for my horse was dead. Six Arabs came up, full gallop, to cut off my head.	Итак, лошадь моя околела; я шел пешком; на меня во весь опор налетели шесть арабов, чтобы отрубить мне голову; двоих я застрелил из ружья, двоих - в упор из пистолетов, но оставалось еще двое, а я был безоружен.