Граф божьей милостью

Для начала, комната ожидания или как там называют подобные монастырские помещения, ничуть не напоминала тюремную камеру, как я того представлял. Изящная резная мебель, выложенный мрамором пол, магрибские ковры, в которых нога утопала по щиколотку, серебряные поставцы с восковыми свечами и шитые золотой нитью гобелены – комнатка могла дать честь любому дворцовому помещению.

Дальше больше.

Мне оказала честь, явив себя воочию, сама настоятельница монастыря, матушка игуменья Фермиона – надменная дама, сохранившая несмотря на почтенный возраст свою величественную красоту. Правда возраст я оцениваю исходя по средневековым меркам. А так ей вряд ли было больше пятидесяти лет. А выглядела максимум на сорок пять.

Усыпанные перстнями холеные руки, отличная осанка и подтянутая фигура, ухоженное лицо, с умело нанесенным макияжем – черт побери, несмотря на монашеское облачение, настоятельница больше походила на… на королеву, не меньше, уж поверьте.

– Итак сын мой… – настоятельница окинула меня строгим взглядом и грациозно изволила присесть в венецианское кресло из эбенового дерева. – Что привело тебя в нашу скромную обитель?

– Матушка… – я почтительно поклонился.

– Присаживайся, сын мой, – Фермиона небрежно показала мне на второе кресло.

– Благодарю, матушка…

Миловидная послушница, тут же наполнила серебряные чаши вином из изящного кувшина магрибской работы. Одну с поклоном вручила настоятельнице, а вторую почтительно передала мне.

При этом очаровательно покраснела.

– Я хотел бы увидеть свою мать, в миру графиню Изабеллу д’Арманьяк… – отпив вина, я понял, что и оно под стать монаршим особам.

Н-да… смирением и аскетизмом тут и не пахнет. Черт побери, куда я попал?

– Из чего исходит твое желание, сын мой? – настоятельница окинула меня пристальным оценивающим взглядом, больше приличествующим опытной придворной даме, чем монашке.

– Сыновья любовь, матушка, – почтительно и смиренно ответствовал я.

– Похвальное желание, сын мой, – игуменья поощрительно кивнула. – Ну что же, мы можем удовлетворить твою жажду.

– Вы добры ко мне, матушка.

– Однако, мы не будем принуждать сестру Иоанну, в случае ее нежелания видеть тебя…

Далее последовала долгая беседа, во время которой настоятельница развела меня как мальчишку, на щедрое пожертвование в пользу обители.

Впрочем, я уже был готов дать и больше, чтобы наконец увидеть мать. Хрен с ними деньгами, хорошо хоть не использовали по мужскому назначению, ети ее в качель.

Наконец, игуменья свалила. Последовало томительное ожидание, во время которого я чуть не сошел с ума от волнения. Дело в том, что я настолько свыкся со своей нынешней ипостасью, что воспринимал Изабеллу д’Арманьяк, как свою настоящую мать.

Тихонько скрипнула дверь, в комнату вошла изящно сложенная хрупкая женщина в монашеском облачении.

Мать ничуть не постарела за эти годы и сохранила свою ослепительную красоту. Именно такой она являлась ко мне в видениях.

– Матушка!!! – совершенно себя не контролируя, я бросился к матери, упал на колени перед ней и крепко обнял.

– Жан! – всхлипнула женщина, прижимая меня к себе. – Какой ты стал взрослый…

– Матушка…

Несколько минут ушли на откуп эмоциям. Что совсем не удивительно после стольких лет разлуки.

Потом мы долго говорили. Я без утайки поведал все, что случилось со мной за это время. С момента побега из Лектура и рутьерских времен, до своего нынешнего положения. Мать слушала, крепко держа меня за руки. При этом не проронила ни слезинки, и только по лицу было заметно, чего это ей стоило.

– Две девочки, матушка. Настоящий очаровашки, умницы. Сейчас при дворе дюшесы Бретонской, в качестве фрейлин, – я передал две маленькие миниатюры работы Фена матери.

– Красавицы… – Изабелла ласково улыбнулась, смотря на портреты своих внучек и строго поинтересовалась: – Ты их признал?

– Конечно же, мама. Сразу после рождения.

– Правильно! А сам? Сам, когда образумишься? Пора бы найти себе достойную жену.

– Когда-нибудь, мама. Но сначала верну себе положенное.

– Я всегда знала, что ты настоящий Арманьяк! – гордо сказала Изабелла и привлекла меня к себе. – У тебя получится. Я знаю!

– Да, мама. Все уже предрешено. Скоро Пауку воздастся. Осталось только отменить отлучение отца.

Изабелла д`Арманьяк вдруг отстранилась, заглянула мне в глаза и очень серьезно сказала:

– И я тебе помогу в этом, мой сын!..

Глава 22

– Ваша любовь все эти годы помогала мне. Этого достаточно… – Честно говоря, я сразу не понял, о чем матушка ведет речь.

– Сын, – Изабелла мягко улыбнулась. – Я о другом.

– О чем тогда?

– Имей терпение, мой сын… – Изабелла встала и вышла из комнаты.

У меня в голове сразу пронеслась череда беспорядочных мыслей. Реальная помощь? Но, черт побери, какая? Денег она мне не даст, да и не нужны они. Тогда может быть полезные связи? Какие? В Ватикане? Вряд ли. Черт, а если, Изабелла не моя родная мать? Да нет, бред какой-то. Или я у нее от другого мужчины? Еще больший идиотизм. Я – вообще приемный ребенок? Да ну нахрен… Вот уж загадку загадала. Так и свихнуться можно…