Граф божьей милостью

Александр Башибузук Граф божьей милостью

Пролог

В изысканно обставленном, но небольшом кабинете мягко мерцали восковые свечи в причудливых кованых шандалах. В камине изредка потрескивали поленья, заставляя чутко прядать ушами здоровенных кудлатых псов, растянувшихся во весь свой гигантский рост, на палисандровом паркете возле каминной решетки. За небольшим, сервированным изящной серебряной посудой столиком, в резных креслах с высокими спинками, сидели два дворянина, на первый взгляд, являвшиеся полной противоположностью друг друга.

У первого – иссиня-черные, смоляные волосы, были забраны в хвост на затылке – у второго, роскошная волнистая шевелюра, густого золотистого цвета, наоборот, распушена по плечам.

Брюнет был старше, его худощавое лицо с лихо закрученными усиками и бородкой клинышком, напоминало собой профиль хищной птицы – золотоволосый – совсем еще юноша, отличался необыкновенной красотой, его лицо с мягкими благородными чертами, больше приличествовало ангельскому облику, чем обычному человеку.

Первый был облачен в шитый серебром дублет черного бархата – второй – в пурпуэн из золотой парчи.

Оба были вооружены – на коленях у брюнета лежал длинный, узкий меч с причудливой гардой – на поясе золотоволосого висел кинжал в инкрустированных золотом и драгоценными камнями ножнах.

У брюнета на груди поблескивал золотой медальон в виде овечьего руна, на цепочке со звеньями в виде миниатюрных кресал – а у юноши подвеска в виде стилизованной фигурки горностая. Что свидетельствовало о том, что оба собеседника принадлежат к когорте высшей знати.

Умудренный знаток средневековья, глянув мельком на обстановку, одежду дворян, на их ордена и оружие, мгновенно сделал бы вывод, что действие происходит в Западной Европе, примерно в середине пятнадцатого века. Однако, один момент обязательно привел бы его в сильное замешательство.

Причем весьма странный момент – оба кавалера разговаривали на чистом русском языке, мало того, на его современной версии.

– Не подскажешь, Феб Гастоныч… – брюнет посмотрел сквозь хрустальный бокал с вином густого рубинового цвета, на шандал со свечами. – Когда чертов Паук, чтоб ему пусто стало, в реальной истории откинул копыта?

– В тысяча четыреста восемьдесят третьем году, Жан Жаныч, – спокойно ответил его собеседник, не отрывая глаз от мерцающего в камине огня. Жесткие властные нотки в его голосе слегка диссонировали с его ангельской внешностью. – То есть, чуть больше чем через полтора года от сегодняшнего дня. И самое обидное, Луи в данный момент должен быть прикован к постели, но, согласно моих данных – ничего подобного – здоров, бодр и скачет козликом. Почему так, увы, не знаю. Или современные историки налажали, либо мы с тобой историю изменили. Может его грохнуть, козла душного? В лучших традициях наших святых девяностых?

– Ваше величество… – брюнет иронично вздернул бровь. – Что за низменные умыслы в отношении коллеги по божьему помазанью? – но тут же резко стал серьезным и жестко сказал: – Я пробовал и не один раз. Как заговоренный, паразит. Ни одно покушение не удалось, а пробовал я раз шесть. К тому же, Луй сейчас сидит у себя в замке Плесси-ля-Тур и даже носу из-за стен не кажет. Так что, задачка для камикадзе, но такого еще найти надо. Да еще умудриться самому не засветиться, ибо не поймут.

Юноша согласно кивнул.

– Да уж, не поймут – это еще мягко сказано. В общем, нет у нас времени ждать пока он помрет. Если дело пойдет такими темпами, война грянет гораздо раньше. А мы к ней пока совсем не готовы, и не факт, что успеем подготовиться.

– Следовательно?

– Следовательно, нам предстоит в самое ближайшее время обзавестись надежными союзниками, – уверенно ответил золотоволосый. – Создать аналог почившей в лету Лиги Общественного блага.

– Я еще успел в ней поучаствовать… – небрежно заметил брюнет. – Верней не я, а хозяин моей тушки, в своем юношестве. Но не суть, кого ты видишь союзниками?

– Так… – юноша ненадолго задумался. – От Испании помощи ждать не стоит, но Паука они не поддержат в любом случае. С Фердинандом, реем Арагона, я разберусь сам, он и так наш перманентный союзник. А что скажешь о Максимилиане Бургундском?

– Макс спит и видит, как побольней наподдать Луи, – усмехнулся его собеседник. – Потому что часть его владений все еще оккупированы франками. Но Генеральные штаты будет очень трудно уговорить на войну. Война – это расходы, а чертовы фламандцы скупы как еврейские ростовщики. Хотя все реально. Пожалуй, Максимилиана я возьму на себя.

– С Бретанью особых проблем не возникнет… – задумчиво заметил юноша. – Но потребуются сложные согласования. Заскочишь к моей тетке и ее муженьку дюку Франциску де Бре?

– Не вопрос, Франциск Гастоныч, – кивнул черноволосый, – заскочу. Мне как раз не помешает навестить свою сеньорию в Бретани.

– Британский кинг? – задал очередной вопрос юноша.