Граф божьей милостью

– Мы сбежали в Европу, потому что в Магрибе Земфиру обязательно нашли бы и вернули назад отцу… – продолжил рассказ дон Нуньеш. – А по прибытию в Коимбру, я предложил ей свою руку и сердце. Несмотря на то, что мои родные были категорически против. Но… – Нуньеш горько улыбнулся. – Земфира отказалась… Как выяснилось, она не питала ко мне ровно никаких чувств, и я нужен был ей только для достижения своей цели… цели…

Португалец неожиданно запнулся и бессильно уронил голову на грудь.

– Не спи, мать твою! – я ухватил за шиворот Августа и подтолкнул его к Нуньешу. – Сделай что-нибудь…

Медикус склонился на раненым и влил ему в рот какое-то питье. Но португалец так и не пришел в себя. А через несколько минут… скончался.

Окончание истории осталось для меня скрытым навсегда.

Возможно, что так случилось к лучшему. Ни к чему омрачать память о любимом человеке лишними подробностями. Никто в этом мире не идеален. Вообще никто. В том числе и я. А дон Нуньеш… Я его простил. Пусть покоится с миром. За то недолгое время, что я был с ним знаком, португалец показал себя в высшей степени благородным и храбрым кабальеро. А прошлое… прошлое уже в прошлом…

Сарацины упорно не хотели оставлять нас в покое. Шебеки продолжали наскакивать, но волнение моря стихло, и мы спокойно отгоняли их своим главным калибром без опаски набрать воды в пушечные порты.

Уже в сумерках «Виктория» вошла в безопасную бухту. А поутру паруса пиратов исчезли с горизонта.

Глава 21

В бухте пришлось задержаться на сутки – в меру возможности подлатали такелаж и рангоут, которые сильно пострадали во время стычки с пиратами.

За следующий световой день мы обогнули мыс Сан-Висенти, миновали Лагос и к вечеру вошли в порт маленького приморского города Фару, где сразу же стали на капитальный ремонт. Идти на изувеченном корабле к Кадизу было бы полным идиотизмом.

Своих мертвых похоронили на городском кладбище, там же нашел свой последний приют дон Нуньеш. Сначала я хотел организовать доставку тела на родину, но по словам его слуги Нуно, из-за истории с Земфирой, от Луиша отказалась вся родня.

Тогда я оплатил уход за могилой на долгие годы вперед. Увы, это самое больше, что я мог сделать для этого достойного человека.

На ремонт ушли трое суток. И ровно через столько же времени, «Виктория» вошла в порт Кадиза, сделав по пути остановки в Палосе и Сан-Лукаре. Переход прошел благополучно, пиратская эскадра иногда мелькала на горизонте, но напасть уже не решалась. В Кадизе стояли всего сутки: пополнили припасы, а еще я дал оттянуться экипажу, выкупив на ночь целый бордель. Заслужили. Сам оставался на борту, потому что не было настроения развлекаться.

Проход Гибралтара прошел банально и скучно, так как туда пираты не совались. Совсем недавно португальцы прибрали к рукам мавританские города Танжер и Сеуту, расположенные на другом берегу, тем самым почти полностью обезопасив сам пролив.

Дальше последовали Малага, Альмерия, Картахена и Аликанте, города на побережьях Гранады, Мурсии и Валенсии. Переход прошел благополучно, алжирские морские разбойники нас упорно игнорировали, погода тоже миловала, правда половину команды, с какого хрена одолел свирепый понос. Довольно обычное дело по нынешним временам, как сейчас говаривают, солдат больше сидит на толчке чем воюет. Впрочем, и эту напасть мы стоически преодолели. Самогон тройной перегонки настоянный на селитре и черном перце творит чудеса.

А по истечению десяти дней выхода из Кадиза, благополучно бросили якорь в Барселоне, столице королевства Арагон.

Отсюда, прежде чем мы отбудем в Италию, мне предстояло сухопутное путешествие в Жирону, в монастырь Святого Даниэля, в котором находилась моя матушка.

Первым делом озаботился лошадями, так как коники длительные морские путешествия переносят весьма скверно и поэтому мы их с собой не брали.

Себе взял шикарного ронсена^[62], арагонской породы, Логану и де Брасье досталась та же порода, того же испанского происхождения, а пятерка дружинников, которых я взял с собой в сопровождение – получили лошадок попроще, но тоже достаточно справных.

Лошади влетели мне в копеечку, особенно если учитывать, что назад с собой их забрать не получится, но не пешком же переть в Жирону – путь-то не особенно близкий. Будем надеяться, что после возвращения их удастся выгодно продать.

Время тянуть я не стал и отправился в дорогу на следующее утро.

Двигались быстро, за световой день удавалось пройти не менее пятнадцати – шестнадцати лиг, а это примерно сорок километров.

На исходе второго дня путешествия, до Жироны осталось всего пара часов пути, как из густого леска, через который проходила дорога, донеслись весьма характерные для боя звуки.

Первой мыслью было слегка задержаться, чтобы не влезть в очередную заварушку, но к лязгу мечей и хрипу умирающих добавились заливистые женские вопли и ноги сами по себе пришпорили жеребца. Ну не могу же я бросить в беде дам. Ну а как по-другому, на том и стоим.