Граф божьей милостью

– Тихо, сир… – человечек строго шикнул на меня, потом гордо выпрямился и отчеканил. – Король умер, да здравствует король! Требую почтения, сир!

– Что, blya?.. – взревел я, ринулся к кровати с высоким балдахином, сорвал с нее полог и уставился на неподвижное тело тщедушного старика, со сложенными руками на груди.

Оплывшее лицо, горбатый нос, пухлые губы и скошенный подбородок, покрытый редкой седой щетиной…

Да ну нахрен! Господи, за что?

Это был никто иной, как руа франков Луи одиннадцатый этого имени, по прозвищу Всемирный Паук.

Мертвый руа.

Мертвей некуда.

Даже вонять уже начал.

– Твою же мать… – силы разом покинули тело, я не упал только потому, что Клаус и Луиджи вовремя меня подхватили.

Сука… Десять лет! Десять лет я ждал этого момента! Десять лет заполненных смертью, кровью и обманутыми, напрасными ожиданиями. А когда горло этого мудака уже было так близко, он взял и сдох. Даже не знаю, что сказать. Сильней нагадить мне было нельзя.

Закусив до крови губу, я оттолкнул оруженосцев и вышел из шатра. Повел по сторонам невидящим взглядом и сел на перевернутый барабан прямо у входа.

– Сир… – Луиджи подал мне флягу.

Я отмахнулся и закрыл глаза.

Немедленно возникло отчетливое видение.

Предо мной на кресле с высокой резной спинкой сидел грузный пожилой мужчина в опушенном горностаями колете.

– Я всегда знал, сын мой, – граф божьей милость Жан V Арманьяк гордо улыбнулся. – Что у тебя все получится.

– Я все испортил, отец, – буркнул я. – Почти все…

В беседу вдруг вплелся другой голос.

– Отец? Какой отец? Что ты испортил, Жан Жаныч?

Я открыл глаза и увидел перед собой Феба.

– Что с тобой? – обеспокоенно поинтересовался король. – Все нормально? Бормочешь странное.

– Все нормально. Нормальней некуда, блядь…

– Где Паук?

– Там валяется… – я показал большим пальцем за плечо.

– Убил все-таки, – Франциск недовольно покачал головой и рявкнул своим телохранителям. – Живо оцепить шатер. Никого не впускать и не выпускать. И лекарей сюда!

– Не убивал я, сам сдох, тварь гребаная.

– Чего-о-о? – удивленно протянул Феб. – Сам сдох? Вот прям сам?

– Ага…

– Да ну нахрен!!! – ахнул король Наварры. – Ты посиди здесь чуток, Жан Жаныч, я сейчас, сейчас…

И метнулся в шатер.

Я криво улыбнулся и опять закрыл глаза.

Ну что же… Пусть так. Обидно, но ладно. Жизнь не закончилась. Ничего еще не закончилось. Мало победить Паука, теперь надо собрать все земли страны Арманьяк воедино.

Пожалуй, завтра и начну…

Эпилог

В громадном камине дотлевали толстые поленья, изредка вспыхивая под легким сквозняком язычками пламени, отбрасывающими причудливые, тени на каменную кладку стен и стоявшую посередине комнаты широкую кровать с наваленной на ней грудой мехов.

Неожиданно одна из шкур зашевелилась, а потом слетела на пол – на кровати резко сел худощавый мужчина. Он недоуменно повел взглядом по сторонам, остановил его на белоснежных, идеально очерченных женских нагих ягодицах, продолженных длинными ножками, рядом с собой, досадливо поморщился и рывком встал с постели.

Ухватил серебряный кувшин с прикроватной тумбочки и долго, с наслаждением пил, расплескивая рубиновые капельки, по аккуратно подстриженной бородке клинышком.

Затем небрежно отбросил его в сторону, накинул на плечи бархатный халат и пошлепал ногами по пушистым магрибским коврам к застекленному слюдой окну

С треском распахнул его, с наслаждением втянул в себя морозный воздух, ворвавшийся в комнату искристыми клубами, а потом вдруг задумчиво проговорил.

– Как же достало все. И как назло, войну никому пока не объявишь. На Русь что ли смотаться?

Конец

Днепропетровск. 2020 год