Граф божьей милостью

– Выражаю вам свою признательность, ваша милость, – португалец не стал рассыпаться в излишних благодарностях, ограничившись простым поклоном. – К вашим услугам, ваша милость.

К счастью, шторм к утру совсем прекратился. Чем я и воспользовался – «Виктория» с рассветом вышла из порта.

Дон Нуньеш с самого начала плаванья продолжил оказывать благоприятное впечатление. Ему со слугой отвели каморку в трюме, но он там не задержался, сразу экипировался в корацину и поднялся на палубу, где вежливо выяснил у Логана свое место в случае стычки. Слуга португальца, смуглый как мавр, коренастый и молчаливый коротышка, тоже натянул кольчугу и с арбалетом в руках не отходил ни на шаг от своего хозяина. К тому же, Нуньеш, совершенно не искал моего общества, как я того опасался. Всего лишь раз поклонился издалека, когда ему принесли обед с моего стола – этим и ограничился.

Ну что же, приятно не обманываться в своих ожиданиях. Правда, это совсем не повод отказываться от здоровой паранойи. Черт, от кого же я слышал его имя? Зараза, вроде на склероз не жалуюсь, а тут напрочь забыл…

Господь к нам благоволил – дул попутный ветер, а море волновалось в меру. «Виктория» летела как стрела и уже к вечеру, мы добрались до мыса………. Переночевали в порту небольшого приморского городка, а рано утром снова тронулись в путь.

Но едва прошли десяток лиг, как погода стремительно испортилась, поднялся порывистый сильный ветер. По небу со страшной скоростью неслись клочья свинцовых туч, то и дело срывался ледяной ливень. Еще совсем недавно темно-изумрудная вода, стала практически черной. А белоснежные барашки на волнах грязно-серыми.

– Что скажешь, Тиль? – я обернулся к Веренвену.

– Хвала Богородице, ветер попутный, сир… – фламандец пожал плечами, зашуршав дождевиком из дубленых тюленьих шкур. – Назад мы уже не сможем вернуться, остается только вперед. Такелаж и паруса совсем недавно меняли, должны выдержать. Если совсем станет худо, укроемся в подходящей бухте.

– Командуй… – после недолгого раздумья, коротко бросил я. Веренвен абсолютно прав. Теперь только вперед.

Но, как очень скоро выяснилось, чертово провидение посчитало, что шторма для нас мало и подкинуло новых вводных.

– Парус, парус!!! По правому борту… – заорал один из матросов с верхушки мачты.

– Твою мать… – я с досады ругнулся, так и не отпив, заткнул пробкой флягу с арманьяком и потребовал у оруженосцев свою подзорную трубу.

Наблюдатель не ошибся, среди волн, где-то на расстоянии полутора лиг от нас, действительно мелькал треугольный парус, очень характерны й для пиратских шебек. Вот только параллельным с нами курсом шло не один, а не менее пяти вымпелов.

А через час их вообще стало с десяток. И надеется на то, что это купцы не приходилось. Твою же дивизию…

– Добавить паруса? – Веренвен тревожно посмотрел на меня.

– Ставь по своему разумению… – зло буркнул я и по пути приказав Логану готовится к бою, сбежал по трапу в свою каюту. А через полчаса вышел из нее полностью собранным для боя.

Юшман, иерихонка, марроканская сабля – нимша, за кушаком пистоли, а на левой руке – баклер и умбоном в виде граненого шипа. Самое оптимальное сочетание для абордажной схватки на палубе. Максимально возможная подвижности, при незначительной ослабленной защите. Правда, если булькнешься за борт, один хрен во всем этом железе пойдешь ко дну как камень.

Луиджи и Клаус еще не восстановились для боя, поэтому вооружились аркебузами и арбалетами и заняли место среди стрелков.

Де Брасье, по своему обыкновению, не пропускать ни одной стычки, без напоминания экипировался в доспехи. Логан, как лейтенант абордажной команды, тоже облачился в латы и развил бешенную деятельность. Щиты по бортам уже подняли, а фальконеты установили на вертлюги. Аркебузиры и арбалетчики выстроились по своим местам.

На мачте взвилось алое серпастое и молоткастое полотнище. В свое время под этим флагом я навел немало ужаса на сарацинских купцов. Пусть суки знают, с кем имеют дело. Може решат, что лучше не связываться.

– Все на местах. Фальконеты – картечь, орудия – ядра… – подбежав ко мне, лаконично доложился шотландец. – Сменные зарядные каморы готовы. Но чехлы еще не сняли и порты по бортам пока не открыли – зальет водой.

– Все так, братец, все так… – похвалил я шотландца и опять поднял подзорную трубу.

Сразу стало ясно, что пираты заметили нас и идут на сближение. Правда с хорошим отставанием по курсу.

Шторм все крепчал, уже стал потрескивать рангоут и мачты. Но «Виктория» все еще великолепно держала остойчивость.

– Восславим господа нашего-о-о!!! – на палубе появился наш капеллан Бромель, напяливший поверх кирасы церковное облачение.

Фламандец чуть ли не на коленях упросил взять его с собой и теперь рьяно взялся духовно окормлять личный состав перед боем. С радостью загнал бы его в трюм, соратников с рутьерских времен у меня уже почти не осталось, но… Но не хочу оскорблять старика. Не заслужил. Не суждено наемникам умирать в домашней постели – судьбу не обманешь.

И первым стал на колени.