Готы

Итальянский ученый Лудовико Антонио Муратори (1672–1750) – священник, куратор библиотеки Эсте в Модене и Амвросианской библиотеки, крупнейший историограф своего времени писал: «Когда в Италии сегодня произносят имя готов, иные из народа, да и из полуобразованных (А. И. Солженицын сказал бы – “образованцев”. – В.А.), дрожат, как если бы речь шла о бесчеловечных варварах, совсем не имевших законов и вкуса. Так, плохие, старые постройки называют готической (буквально – “готика”, т. е. “готской”) архитектурой; готическими же считаются грубые характеры многих дурных гравюр конца пятнадцатого и начала следующего века. Все это – суждения невежд. Теодорих и Тотила, оба – цари этой (готской. – В.А.) нации, конечно, совершили немало ошибок. Тем не менее, их любовь к справедливости, умеренность, мудрость в выборе чиновников, сдержанность, верность договорам и иные добродетели были столь сильны, что они и сегодня еще могут служить образцом доброго правления для народов… К тому же эти государи ничего не изменили в магистратах, законах или обычаях римлян, а рассуждения иных об их дурном вкусе – ребяческая глупость. Самому императору Юстиниану больше сопутствовало счастье, чем готским царям; но если хотя бы половина того, что сообщает нам Прокопий в своих записках[528] – правда, то эти два гота значительно превосходили его (Юстиниана. – В.А.) своими добродетелями». Спокойные, хорошо взвешенные слова, написанные в эпоху, когда абсолютистскую Европу снова раздирали религиозные войны, Человеком, преследуемым иезуитами и обязанным предоставленной ему относительной свободой исследований лишь достаточно просвещенному римскому папе. Как бы то ни было, терпимость и благородство великих остготских царей – Алариха, Теодориха, Тотилы, к сожалению, нашли в многострадальной постготской Италии лишь очень немногих последователей…

4. ИСПАНСКОЕ ЦАРСТВО ВЕСТГОТОВ

Готфы пали не бесславно:
Храбро билися они,
Долго мавры сомневались,
Одолеет кто кого.

А. С. Пушкин

ОТ ТОЛОСЫ ДО ТОЛЕТА

К тому моменту, когда наемники (Второго) Рима добивали последних защитников италийского царства остготов в тени Везувия, уже давно существовало другое готское царство, основанное вестготами. К тому моменту, когда после гибели Тейи франки, не пожелавшие ему помочь, прошли огнем и мечом с севера на юг всю теперь беззащитную Италию, когда их союзники и данники – язычники-аллеманы – сожгли постройки, пощаженные Теодорихом и Тотилой, готские цари уже давно правили из Толосы (нынешней Тулузы) царством, созданным ими по образцу созданного в Италии гунноскиром Одоакром.

Мы оставили вестготский народ в момент смерти его великого царя Алариха. Оставили народ «древлян», не пожелавший покориться гуннам, скрестивший оружие с римлянами и завоевавший наконец Рим на Тибре. После погребения Алариха в русле реки Бусента под Консентией вождем вестготов стал шурин покойного героя – Атаульф. Он унаследовал ценнейшее из сокровищ своего тестя – 19-летнюю красавицу императорских кровей, заложницу Галлу Плацидию, единственную дочь от второго брака императора-«германофила» Феодосия, прозванного Великим. При захвате Первого Рима Аларихом она, почти еще ребенок, была уже растлена своим беспутным братом Гонорием. Невзирая на юный возраст Галлы, предусмотрительный сенат Ветхого Рима счел необходимым заручиться ее согласием на убийство вдовы Стилихона – Серены. Таким образом «отцы, занесенные в списки» решили создать себе алиби. «Как бы чего (потом) не вышло». Вдруг кто-то решит привлечь их к ответу? Поскольку все дальнейшее поведение Галлы Плацидии свидетельствует о ее незаурядном уме, можно предполагать, что дочь самодержца понимала, какую тяжкую вину на нее возложили. Но, прежде чем она пришла в себя после этого события, преодолев последствия первого принятого ею решения о жизни и смерти другого человека (да еще своей близкой родственницы – Серена была, как мы помним, падчерицей Феодосия I, удочеренной им, т. е. фактически сестрой Плацидии), Алариха уже впустили в «Вечный Город». И дочери императора пришлось на протяжении шести лет следовать за армией вестготов по Италии.