Горящий лабиринт

— Монстры проникли в преподавательский состав. Я слежу за учителем гуманитарных наук. Уверен, что она эмпуса. Мне уже пришлось убить своего учителя по матанализу, потому что он был блеммией.

Из уст смертного такие слова наводили бы на мысли об одержимом, жаждущем крови параноике. Из уст полубога это звучало как описание обычной недели.

— Блеммии, да? — Мэг вновь изучила Джейсона, как будто придя к выводу, что его очки, возможно, не такие уж и плохие. — Ненавижу блеммий.

Джейсон ухмыльнулся.

— Заходите.

Я бы назвал его комнату спартанской, но я видел комнаты настоящих спартанцев. Им спальня Джейсона показалась бы до смешного комфортной.

На пятидесяти квадратных футах располагались книжный шкаф, кровать, стол и платяной шкаф. Единственной роскошью было открытое окно, из которого открывался вид на каньоны и доносился теплый аромат гиацинта. (Почему это должен быть именно гиацинт? Моё сердце всегда разбивается, когда я чувствую этот запах, даже спустя тысячи лет.)

На стене Джейсона висела рамка с фотографией его сестры Талии, улыбающейся в камеру, с луком за спиной, в то время как её волосы развевались на ветру. За исключением ярко-голубых глаз, она ничем не напоминала своего брата.

Впрочем, никто из них не выглядел похожим и на меня, а я, будучи сыном Зевса, технически был их братом. И я флиртовал с Талией, которая… фу-у. Будь ты проклят, отец, за то, что у тебя так много детей! Из-за этого мои попытки сходить на свидание с каждым тысячелетием все больше и больше напоминают минное поле.

— Кстати, твоя сестра передаёт привет, — сказал я.

Глаза Джейсона просветлели.

— Ты видел её?

Я пустился в пересказ наших приключений в Индианополисе: Вэйстейшн, император Коммод, охотницы Артемиды, спускающиеся на футбольный стадион, чтобы спасти нас. Затем я сдал немного назад и рассказал о Триумвирате и о обо всех унижениях, которые я перенес с тех пор, как вылез из того мусорного бака на Манхэттене.

Тем временем Пайпер сидела, скрестив ноги, на полу, спиной к стене, как можно дальше от более удобной для сидения кровати. Мэг стояла у стола Джейсона, рассматривая что-то вроде школьного проекта в виде куска пенопласта, усеянного маленькими пластиковыми коробочками, которые, возможно, изображали здания.

Когда я походя упомянул, что Лео жив, здоров и в настоящее время выполняет миссию в Лагере Юпитера, все электрические розетки в комнате заискрились. Джейсон посмотрел на Пайпер, ошёломлённый.

— Знаю, — сказала она. — После всего, через что мы прошли.

— Я не могу даже… — Джейсон тяжело сел на свою кровать. — Я даже не знаю, смеяться или кричать.

— Не ограничивай себя, — проворчала Пайпер. — Сделай и то, и другое.

Мэг окликнула нас со своего места у стола.

— Эй, что это?

Джейсон покраснел.

— Персональный проект.

— Храмовая гора, — подсказала Пайпер, старательно не выражая эмоций. — В Лагере Юпитера.

Я пригляделся. Пайпер была права. Я узнал композицию из храмов и святилищ, в которых полубоги Лагеря Юпитера почитали древних божеств. Каждое здание было представлено маленькой пластиковой коробочкой, приклеенной к доске, название каждого святилища было написано тут же, на пенопласте. Джейсон даже обозначил линии рельефа, показывая топографические уровни горы.

Я нашёл свой храм: «АПОЛЛОН», изображённый в виде красного пластикового здания. Оно даже близко не напоминало свой прототип, с его золотой крышей и филигранными платиновыми узорами, но я не хотел придираться.

— Это дома из «Монополии»? — спросила Мэг.

Джейсон пожал плечами.

— Я, типа, использовал то, что у меня было — зелёные дома и красные отели.

Я посмотрел на доску, прищурившись. Я достаточно давно не нисходил на Храмовую гору в лучах славы, но, казалось, свободного места на макете было меньше, чем на настоящей горе. Там были как минимум двадцать маленьких меток, которые я не мог опознать.

Я наклонился и прочитал некоторые сделанные от руки подписи.

— Кимополея? Боги, я не вспоминал о ней веками! Почему римляне построили ей святилище?

— Ещё не построили, — сказал Джейсон, — Но я дал ей обещание. Она… помогла нам в нашем путешествии в Афины.

По тому, как он это сказал, я решил, что он имел в виду: «Она согласилась не убивать нас», что было гораздо более похоже на Кимополею с ее характером.

— Я сказал ей, что прослежу, чтобы никто из богов и богинь не был забыт, — продолжил Джейсон, — ни в Лагере Юпитера, ни в Лагере Полукровок. Чтобы у всех было что-то вроде алтаря в обоих лагерях.

Пайпер посмотрела на меня.

— Он проделал огромную работу над своими эскизами. Видели бы вы его скетчбук.

Джейсон нахмурился, явно не понимая, хвалит ли его Пайпер или критикует. В воздухе витал запах электричества.

— Ну, — наконец сказал он, — эскизы ничего нам не дадут. Мне надо, чтобы Аннабет помогла с настоящими чертежами.

— Почитание богов — благородное стремление, — сказал я. — Ты должен гордиться.

Джейсон не выглядел гордым. Он выглядел обеспокоенным. Я вспомнил, что сказала Медея о новостях оракула: «Правды было достаточно, чтобы сломать Джейсона Грейса». Он не казался сломленным. Впрочем, и я не казался Аполлоном.