Читаем Горячие сердца полностью

Слышался звонкий напев свирели.

Под кустом на спине, закинув ногу на ногу, лежал пастушок. На нем была длинная рубаха домотканного холста с вышитыми на груди петушками, онучи и лапти. Полузакрыв глаза, пастушок с упоением дул в свирель. Она пела, перекликаясь с птицами в лесу.

Но вот пастушок оставил свирель и прислушался к частому, равномерному стуку. Мальчик посмотрел на опушку, где к самому лесу придвинулись хаты деревеньки Плужины. Стук доносился оттуда.

У растворенного оконца покосившейся хатенки сидел паренек. Ловкими, быстрыми ударами молотка он загонял деревянные шпильки в огромный порыжевший солдатский сапог, напяленный на железную сапожницкую «ногу». Волосы паренька были перетянуты на лбу узким ремешком, грудь прикрыта кожаным фартуком.

Иногда паренек прекращал работу и вслушивался в неторопливый разговор под окошком.

На обрубке березы у хаты сидели трое: братья Винцесь и Михась Гастелло, дядья маленького сапожника, и захожий солдат, давший Миколке починить сапог.

Солдат был худой, высокий, с рябоватым загорелым лицом. Он сидел, положив разутую ногу на колодину, и тянул самосад, которым ссудил его Михась. Разговор шел о войне, о немце, о революции и о большевиках, во главе с которыми народ пришел к власти в России вопреки воле фабрикантов и помещиков, вопреки проискам эсеров и меньшевиков, наперекор усилиям царских генералов и всей иноземной контрреволюции.

На коленях солдата лежало несколько растрепанных газет.

— Нужно, братцы, правду искать. Такую, чтобы до конца, без утайки...

— В сказках такая бывает, — хмуро пробормотал Винцесь.

— Нынче уже не только в сказках, — сказал солдат.

— Скажешь, нашел? — недоверчиво спросил Михась.

Солдат ударил по газете:

— Вот она! Как на ладони! Слышал про Ленина?

— Значит, из большевиков будешь?

Солдат подмигнул:

— Всенепременно! — И, сразу став серьезным, проговорил: — У кого руки в мозолях, тому другого пути нету.

Некоторое время царило молчание. Был слышен только веселый стук молотка маленького сапожника. Потом солдат взял лежавшую рядом с ним гармонь и, подыгрывая себе, фальшиво, но весело пропел:

Коль мозгами шевелит — Это будет большевик, Коли мозгу вовсе нет — Прозывается кадет...

Миколка с любопытством выглянул в оконце и уставился на пальцы солдата, ловко ходившие по ладам.

А старый дядя Винцесь почесал голову и уныло сказал:

— Не знаю, чего и пиво варивали: царя нет, а войне конца-края не видать.

— Дай срок, немчура за своих генералов возьмется! — сказал солдат.

— Не больно-то... — в сомнении произнес Михась. — Того гляди, немцы тут будут.

— Каркала ворона, пока не подавилась, — сердито сказал солдат.

— А кто их сдержит! Фронта нема, солдатня по домам пошла.

— Солдатня! А ты сам-то чем не солдат?.. Нуте-с?

— Э?.. Я — в чистой.

— Эх, ты! «В чистой»! — передразнил солдат и укоризненно покачал головой.

— В Киеве, сказывали, — Рада. Она продала Украину, — сказал Винцесь.

— А в Минске не такая же Рада? Ваш белорусский, не тем будь помянут, «народный секретариат» уже позвал немчуру «порядок наводить». Он уже и декрет издал: «Враждебные действия против немцев рассматривать как вооруженное восстание».

— Это как же так? — встревожился Винцесь. — Свои на своих немца зовут?

— Какие они нам свои! — сердито сказал Михась. — Свой своего на конюшне разве порет?

— Терпение иметь нужно, — сказал солдат. — Дела мы большие заварили. В один день не справишься.

— Да, такое скоро не уделаешь, — поддержал Михась.

— Известно... — согласился, наконец, и Винцесь. — Москва не враз строилась.

— Это потому, что тогда большевиков не было, — усмехнулся солдат и обернулся к оконцу: — Эй, малый, скоро ль сапог-то? Пехоте об одном сапоге не ходьба... Нуте-с?

Привалившийся было к подоконнику Миколка поспешно отпрянул на свой кожаный стулик и принялся за брошенный сапог. Снова звонко застучал молоток.

— Твой, что ли? — спросил солдат у Михася, кивнув на мальчика.

— Братнин.

— Меньшого нашего — Франца. На хлеба пришел из Москвы, да вот и остался, — сказал Винцесь.

— Значит, московский?

— Тамошний.

— Третий наш, Франок, на Казанке-железке чугун плавит, — пояснил Михась.

— Либо плавит, либо... — Винцесь покачал головой.

— Да, давно про него не слыхать, — согласился Михась.

Солдат поглядел в окно и залюбовался ловкими движениями Миколки. Под меткими ударами молотка шпильки ровным желтым бисером покрывали край огромной заплаты на подметке.

— Сноровист! — одобрительно сказал солдат.

— Мастерской, — отозвался Михась.

— Он у нас по любой части, — поддакнул Винцесь. — Смекалист.

— Такому — в школу, — сказал солдат.

— Придет герман — последнюю хату разобьет, а ты — «школа»! — с грустью проговорил Винцесь.

— Школа-то давно погорела, одна труба торчит, да и ту на печи растаскивают.

Солдат крикнул в окошко Миколке:

— Выдь-ка, малец, на минутку!

Миколка как был — с сапогом в руке — нерешительно вышел во двор.

— Приходи, малец, в Москву. В ученье определим. Нуте-с?

— Тоже скажешь! — усмехнулся Винцесь.

— А ты не бойсь, приходи, — повторил солдат.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне