Горе невинным

– Ты по-прежнему придерживаешься версии с чужаком?.. Знаешь ли, этот номер не пройдет. Старина Маршалл сделал хорошую мину при плохой игре. На самом деле он просто помог нам сохранить лицо. Никто не верит в эту прекрасную гипотезу. Она просто неверна.

– И если она неверна… если она неверна, то это сделал один из нас, – как тебе угодно было выразиться, – подхватила Мэри, – и я не хочу знать, кто именно. Зачем это нам? Не лучше ли раз в сто… не лучше ли остаться в неведении?

Дюрран вопросительно посмотрел на жену.

– Прячешь голову в песок… так, Полли? Разве у тебя нет естественного любопытства?

– Говорю тебе, что знать не знаю и знать не желаю! На мой взгляд, эта история просто ужасна. Я хочу забыть и более не вспоминать ее.

– Разве ты настолько не любила свою мать, чтобы не хотеть узнать, кто убил ее?

– А что хорошего мне даст это знание? Два года мы были совершенно довольны тем, что ее убил Джеко.

– Да, – согласился Филип, – все мы были самым очаровательным образом довольны этим.

Жена с сомнением посмотрела на него.

– Не понимаю… в самом деле не понимаю, Филип, что ты хочешь этим сказать.

– Разве ты не видишь, Полли, что вся ситуация представляет вызов для меня? Вызов для моего разума? Я вовсе не хочу этим сказать, что особенно болезненно воспринял смерть твоей матери или что был к ней сколько-нибудь привязан. Это не так. Она приложила все свои силы, чтобы воспрепятствовать нашему браку, однако я не имею ничего против нее, потому что сумел добиться своего. Разве не так, моя девочка? Нет, я не испытываю желания отомстить и даже найти справедливость. На мой взгляд, это… да, это любопытство, хотя в этом чувстве с моей стороны присутствует нечто большее.

– Преступление – такая вещь, в которую лучше не вникать, – возразила Мэри. – Ничего хорошего из этого не получится. Ох, Филип, прошу тебя… прошу: не влезай в это дело. Давай поедем домой и забудем обо всем этом.

– Ну что ж, – проговорил Филип, – ты без труда можешь укатить меня туда, куда тебе угодно, так ведь? Но я хочу остаться здесь. Разве тебе иногда не бывает приятно позволить мне делать то, что мне хочется?

– Я хочу, чтобы ты имел в жизни все, что хочешь, – сказала Мэри.

– Это не так, дорогая. Ты просто хочешь ходить за мной, как за грудным младенцем, и определять для меня лучшее и полезное каждый день и во всех возможных отношениях. – Он усмехнулся.

С сомнением посмотрев на него, Мэри проговорила:

– Никогда не могу понять, серьезно ты говоришь или шутишь.

– Если оставить в стороне любопытство, – проговорил Филип, – бывает, знаешь ли, что кто-то должен отыскать правду.

– Зачем? Что хорошего выйдет из этого? Чтобы отправить еще кого-то в тюрьму? На мой взгляд, жуткая перспектива.

– Ты не совсем меня поняла, – заметил Филип. – Я же не сказал, что сдам в полицию виноватого (если мне удастся его найти). Едва ли мне захочется это сделать. Но, конечно, все зависит от обстоятельств. В любом случае в обращении в полицию может не найтись никакого смысла, потому что, как мне кажется, никаких реальных свидетельств найти не удастся.

– Но если это так, – проговорила Мэри, – каким образом ты намереваешься что-либо выяснить?

– Дело в том, – начал Филип, – что существует множество способов что-либо узнать, причем вполне определенно, раз и навсегда. И я полагаю, что в подобной ситуации это необходимо. Дела в этом доме и так идут неважно и очень скоро изменятся в еще более худшем направлении.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ты ничего не замечала, Полли? Что ты думаешь насчет твоего отца и Гвенды Вон?

– Что думаю? Не знаю, зачем моему отцу в его возрасте понадобилось жениться…

– Это как раз я могу понять, – заявил Филип. – В конце концов, его брак трудно назвать удачным. И теперь он получил шанс на настоящее счастье. Осеннее, если угодно, однако он добился его. Или, точнее говоря, получил. Однако теперь их отношения несколько испортились.

– Наверное, из-за всего этого дела… – неопределенным тоном проговорила Мэри.

– Именно, – отозвался Филип. – Из-за всего этого дела. Оно с каждым днем разделяет их все дальше и дальше. И этому могут быть две причины. Подозрение или вина.

– Подозрения? Кого? В чем?

– Ну, скажем так: взаимные подозрения. Или подозрение с одной стороны и сознание вины с другой, или наоборот, или так, как вам это угодно.

– Не надо, Филип, ты смущаешь меня. – Внезапно манера Мэри сделалась чуть более живой. – Значит, ты считаешь, что это сделала Гвенда? Возможно, ты прав. O боже, было бы просто чудесно, если б убийцей оказалась Гвенда.

– Бедная Гвенда… Потому что она не принадлежит к семье, так?

– Да, – согласилась Мэри. – Тогда вина легла бы не на одного из нас.

– Так вот как ты воспринимаешь ситуацию? Как она задевает нас.

– Естественно.

– Естественно, естественно, – недовольным тоном бросил Филип. – Твоя беда, Полли, заключается в отсутствии воображения. Ты не способна поставить себя на место другого человека.

– Зачем это нужно?