Гордость и предубеждение

Весь Меритон теперь, казалось, занимался только тем, что старался как можно сильнее очернить мужчину, который для всех жителей еще три месяца тому назад был чист, как ангел. Пока одни заявляли о том, что он должен абсолютно каждому лавочнику в округе, другие рассказывали о его многочисленных любовных связях, которыми он обзавелся благодаря своему таланту обольстителя. Понятно, что в каждой семье эти слухи получали свое, куда более изощренное продолжение. Отныне все были убеждены, что нет молодого человека грешней, чем Уикем, и каждый теперь якобы припоминал, что всегда не доверял его благочестивому виду. Элизабет, хотя и отметала добрую половину из того, что говорил народ, в какой-то степени с ним все же соглашалась, и потому еще больше опасалась за судьбу своей сестры; и даже Джейн, которая вообще тому народу верила крайне редко, постепенно начинала расставаться со всеми своими надеждами; тем более что к этому времени, если бы те двое действительно сбежали в Шотландию, дома уже обязательно об этом знали бы от них самих.

Мистер Гардинер покинул Лонгбурн в воскресенье; и уже во вторник они получили от него письмо, в котором он сообщал о том, что по приезде в Лондон сразу же разыскал мистера Беннета и уговорил его отправиться с ним на Грейсчерч-стрит; а также о том, что тот уже успел побывать в Эпсоме и Клапеме и, не добыв там никакой удовлетворительной информации, собирается теперь расспросить администраторов всех главных гостиниц города, так как вполне допускает, что они, когда прибыли в Лондон и обнаружили, что не имеют здесь подходящего жилья, могли остановиться в одной из них. Сам мистер Гардинер полагал, что эти действия не принесут каких-либо ощутимых результатов, но, поскольку брат настаивал, он вызвался помочь ему и в этом. Кроме того, он добавил, что мистер Беннет в настоящее время наотрез отказывается уезжать из Лондона, и пообещал прислать вскоре еще одно письмо; после чего шел постскриптум следующего содержания:

«Я написал полковнику Форстеру и попросил его по возможности выяснить у оставшихся в полку близких друзей Уикема, есть ли у того какие-нибудь родственники или знакомые, которым может быть известно, в каком районе города скрывается сейчас Уикем. Если окажется, что такие люди есть, их сведения имели бы для нас огромное значение, так как пока в своих поисках нам совершенно не от чего оттолкнуться. Полковник Форстер, я уверен, сделает все, что в его власти, чтобы удовлетворить эту просьбу; но я подумал, что, возможно, лучше, чем кто-либо другой, о связях Уикема знает Лиззи…»

Элизабет прекрасно понимала, чем вызвано такое внимание к ее персоне, но порадовать дядюшку она, к сожалению, вряд ли чем могла.

Она никогда не слышала, чтобы у Уикема вообще были какие-либо родственники, за исключением, разумеется, отца и матери, которые оба умерли уже много лет назад. Тем не менее, она не отрицала, что кто-нибудь из его сослуживцев в …ширском полку владеет более полезной информацией; и, хотя никаких иллюзий по этому поводу Элизабет не строила, она не считала, что просьба дядюшки является излишней.

Все дни в Лонгбурне теперь были преисполнены беспокойством, однако самые тревожные часы наступали тогда, когда ожидалась почта, с прибытием которой напряжение каждое утро усиливалось вдвое. Только письма, независимо от того, сообщали ли они хорошие или плохие новости, могли избавить их от мучительного неведения.

Но прежде чем они вновь получили весточку от мистера Гардинера, на имя их отца пришло письмо совершенно с другой стороны, от мистера Коллинза; и Джейн, которой были даны указания вскрывать в его отсутствие любую адресованную ему корреспонденцию, распечатала конверт и, не обращая внимания на Элизабет, которая всегда находила письма мистера Коллинза любопытными и потому заглядывала сейчас через плечо сестры, прочитала следующее:

«Дорогой сэр,