Гордость и предубеждение

Мистер Гардинер, после того как вновь убедил сестру в своем искреннем стремлении помочь, не смог, однако, не посоветовать ей сдерживать себя в высказывании как беспочвенных опасений, так и напрасных надежд; и все они, проведя в ее обществе еще четверть часа и дождавшись, наконец, когда накроют к обеду стол, оставили миссис Беннет изливать свои горести на экономку, которая ухаживала за ней в отсутствие дочерей.

Несмотря на то, что Гардинеры не видели достаточных причин для такого уединения и не понимали, почему их сестра столь охотно отделяется от остальных членов семьи, они отнюдь не собирались этому препятствовать, так как знали, что миссис Беннет не отличалась осторожностью и в присутствии прислуги, снующей вокруг обеденного стола, не всегда держала язык за зубами. Таким образом, они посчитали, что будет куда лучше, если все ее домыслы станет выслушивать одна лишь экономка, которая к тому же пользовалась большим доверием, чем кто-либо другой.

В столовой к ним вскоре присоединились Мэри и Китти, которые до сих пор были заняты каждая в своей комнате, и потому не могли появиться раньше. Первой ради обеда пришлось оторваться от книг, второй – от своих нарядов. Лица у обеих выражали обычное спокойствие; да и в целом нельзя было сказать, чтобы их манеры подверглись каким-либо заметным изменениям. Побег сестры отразился, возможно, лишь на поведении Китти, которая стала чуть более вспыльчивой и раздражительной, что, скорее всего, было вызвано злостью на самое себя. Что же касается Мэри, то она настолько хорошо владела собой, что вскоре после того, как уселась за стол, приняла довольно серьезный вид и украдкой шепнула Элизабет на ухо:

– Боюсь, что эта неприятная история породит массу досужих вымыслов. Но мне кажется, мы сумеем противостоять злым языкам в том случае, если будем проливать на израненные души друг друга бальзам сестринского утешения.

Затем, заметив, что Элизабет не намерена отвечать, она добавила:

– Каким бы несчастливым ни оказалось это происшествие для Лидии, я думаю, что и оно имеет свои положительные стороны, так как из него мы можем извлечь для себя весьма полезный урок: например, то, что потеря целомудрия невосполнима, что один неверный шаг может повлечь за собой вечные страдания, что репутация – вещь очень хрупкая и что при выборе нельзя руководствоваться лишь тем, что кто-то из представителей противоположного пола обратил на тебя внимание.

Элизабет удивленно подняла глаза; однако сейчас она была в настолько подавленном состоянии, что не находила в себе сил даже для ответа. Мэри же по-прежнему тешила себя тем, что продолжала делать из случившегося нравственные выводы.

Ближе к вечеру старшим мисс Беннет все же удалось на полчаса уединиться; и Элизабет, не теряя понапрасну времени, сразу же начала задавать всевозможные вопросы, на которые Джейн отвечала с поразительной готовностью. После того как они вновь погоревали о Лидии и подумали об ужасных последствиях, которые Элизабет считала неотвратимыми, а Джейн – лишь маловероятными, первая после недолгой паузы произнесла:

– Но расскажи же мне все, о чем я еще не слышала. Я хочу знать подробности. Что говорит полковник Форстер? Было ли у него опасение, что они могут сбежать? Насколько я понимаю, он должен был довольно часто видеть их обоих.

– Полковник Форстер на самом деле признался, что уже давно подозревал их во взаимном пристрастии; однако, по его словам, ни в чем, даже в неумеренных восторгах Лидии, он не видел достаточных оснований для беспокойства. Мне очень жаль его, ведь он такой чуткий и отзывчивый. Он даже собирался приехать к нам, чтобы показать, что не может оставаться безучастным и что это дело касается и его тоже. Тогда еще никто не знал, что те двое отправились вовсе не в Шотландию; а когда это стало известно, то он, разумеется, уже просто не мог не появиться здесь и не предупредить нас о случившемся.

– А Денни действительно уверен, что Уикем никогда не думал жениться? И знал ли он о том, что они были намерены бежать? Разговаривал ли с ним сам полковник Форстер?

– Да; но, когда он спросил об этом у Денни, тот заявил, что ему ничего не было известно об их планах, и делиться собственными соображениями наотрез отказался; а поскольку Денни больше не высказывал уверенности в том, что они не женятся, я склонна думать, что однажды он просто что-то не так понял.

– А до тех пор, пока полковник Форстер не приехал сюда, ни один из вас, как я полагаю, не сомневался в том, что дело закончится свадьбой?