Гордость и предубеждение

– Ох, Джейн, – проговорила Элизабет, – был ли хоть один человек из прислуги, до которого бы не дошла эта история к концу дня?

– Я не знаю. Надеюсь, что был. Но вести себя осмотрительно при таком переполохе очень трудно. Мать впала в истерику; и хотя я старалась оказать ей любую помощь, какая только была мне по силам, боюсь, всего я так и не сделала. От ужаса, который навис над нашей семьей, у меня самой опускались руки.

– Твой уход за ней уже сам по себе значит очень многое. Ты выглядишь совершенно изнуренной. Ах! Если б я тогда была с тобой, я бы не позволила, чтобы ты одна так убивалась.

– Мэри и Китти были очень внимательны ко мне и, уверена, могли бы разделить со мной все трудности, но я посчитала, что они не совсем годятся для этого дела. Китти слабая и болезненная, а Мэри так много занимается, что мне не очень-то хотелось лишать ее и без того недостаточного времени для отдыха. Во вторник, сразу после того, как уехал отец, в Лонгбурн заглянула тетя Филипс, которая была так добра, что осталась здесь до четверга. Она очень помогла нам. И леди Лукас тоже, которая зашла сюда в среду утром, чтобы посочувствовать нам и предложить услуги своих дочерей.

– Лучше бы она оставалась у себя! – воскликнула Элизабет. – Может быть, ее слова и выражали участие, но в таком горе я бы предпочла обойтись без соседей. Их помощь невозможна, а сочувствие невыносимо. Пусть злорадствуют подальше от нашего дома.

После этого Элизабет перешла к вопросам относительно мер, которые хотел принять их отец в то время, пока будет находиться в городе и разыскивать свою дочь.

Полагаю, – ответила Джейн, – что сначала он собирался отправиться в Эпсом – в то место, где они в последний раз поменяли лошадей, – чтобы встретиться там с форейторами и выведать у них как можно больше. Главная цель у него – узнать номер наемного экипажа, который увез их из Клапема. Известно, что тот прибыл из Лондона с каким-то пассажиром; и, поскольку отец считает, что нельзя не обратить внимания на то, как молодой человек и барышня поспешно пересаживаются с одного экипажа в другой, он намерен расспросить в Клапеме всех очевидцев. Если ему удастся выяснить, у какого дома тот извозчик ссадил своего пассажира, то он попробует навести справки и там. Другими словами, отец надеется, что узнать место стоянки экипажа и его номер вполне возможно. Ни о каких других его планах я не знаю; но ты ведь понимаешь: он уезжал в такой спешке и в таком волнении, что я не решалась докучать ему своими вопросами.

Глава 48

Все следующее утро семья Беннетов и Гардинеры с большим нетерпением ждали письма от мистера Беннета, но с почтой от него не пришло ни единой строчки. Жена и дочери всегда знали, что обычно он не очень охотно берется за перо и может подолгу задерживаться с ответом, но сейчас они рассчитывали на то, что в столь крайних обстоятельствах он все-таки сделает над собой усилие. Увы, их надежды не оправдались; и они, таким образом, пришли к заключению, что у него для них просто не было приятных новостей, и радовались уже тому, что им известно хотя бы это. Как только выяснилось, что почты больше не будет, мистер Гардинер тотчас же отправился в дорогу.

Когда уехал и он, все, кто остался дома, могли, по крайней мере, быть уверенными, что теперь станут регулярно получать сообщения о том, чт(же все-таки происходит в Лондоне. Кроме того, прощаясь с ними, дядюшка пообещал при первой же встрече убедить мистера Беннета вернуться в Лонгбурн, чем несказанно утешил сестру, находившую в этом единственное спасение для своего мужа, которому якобы грозила смерть на дуэли.

Миссис Гардинер решила остаться с детьми в Хертфордшире еще на несколько дней, так как считала, что ее присутствие может оказаться полезным для племянниц. Она помогала им ухаживать за миссис Беннет и всячески успокаивала их, когда те готовы были пасть духом. Другая тетка тоже довольно часто захаживала к ним, и всегда, как она сама говорила, с намерением приободрить их; но не было еще ни разу, чтобы она не принесла с собой каких-нибудь новых историй об экстравагантных выходках Уикема; и таким образом, скоротав с ними часок-другой, оставляла родных далеко не в приподнятом настроении.