Гомер

уважаемое имя Солона и потому-де это разоблачение и было направлено по адресу

Писистрата. Можно пойти и на то, что гомеровские поэмы записывались и раньше

Писистрата (так, псевдо-Геродотова биография Гомера утверждает, что Гомер сам

записывал свои произведения, а довольно устойчивая традиция, начиная с Эфора, –

Гераклид Понтийский, Плутарх, Элиан и Дион Хрисостом говорят о собирании и привозе

гомеровских поэм на континент Ликургом).

Можно, наконец, по-разному трактовать самый метод редактирования Гомера при

Писистрате. Можно сделать и многие другие уступки врагам традиции о Писистрате.

Однако есть одно обстоятельство, от которого никак нельзя отказаться и которое

приходится утверждать даже вопреки мировым авторитетам филологии. А именно, еще

Лахманн говорил о едином аттическом издании Гомера, которое цитируется всей

античностью, несмотря на наличие целого ряда неаттических изданий (массилийское,

хиосское, синопское и др.). К этому мнению примкнул и Виламовиц (частично, в

противоречии с самим собою), и это мнение энергично защищал Кауэр на основании

самого тщательного изучения истории критики текста Гомера в античности, а равно и на

основании анализа гомеровских рукописей. Этот факт единого аттического экземпляра

Гомера VI в., с которого списывались все рукописи Гомера, известные последующим

временам у греков, является для нас самым важным и самым непреложным во всей этой

проблеме; и в сравнении с этим фактом меркнет необходимость буквального признания и

самого Писистрата с его комиссией и редакцией. Поэтому вопрос о Писистрате гораздо

сложнее, чем это думает Вильг. Шмид, объявляющий в своей «Истории греческой

литературы», что в настоящее время нет ни одного серьезного ученого, который бы не

считал комиссию Писистрата легендой. Тут дело не в самом Писистрате, хотя и сама

комиссия Писистрата отнюдь [70] не легенда для таких столпов гомероведения, как Кауэр,

Бете, Дреруп, куда надо отнести также и В. Берара, К. Роте, Р. Герцога и мн. др.

б) Значение редакционной деятельности писистратовой комиссии тоже часто

подвергалось разного рода сомнениям и кривотолкам, хотя и без особых оснований.

1) Одни полагали, что здесь мы имеем дело только с механическим собиранием и

механической записью произведений Гомера; другие, – что писистратовские редакторы не

только записали Гомера, но и внесли в его произведения единство и определенный план;

третьи, – что здесь, кроме того, еще имело место широкое интерполирование.

2) Данных для точного суждения по всем этим вопросам, можно сказать, почти

совсем не имеется. Если же вникнуть в те немногие выражения, употребленные в

указанных выше источниках по редакции Писистрата, и не фантазировать, то

единственное, о чем можно здесь с уверенностью говорить, это приведение, в процессе

записи, во внешнее единство произведений Гомера, распевавшихся до того времени

каждое порознь. Выражения (dieiremena «разделенное» у Элиана, diesparmena

«рассеянное» у Павсания, sparsa «рассыпанное» у Цеца в комментариях к Плавту, confusa

«спутанное» у Цицерона) нисколько не говорят о такой спутанности материала, которая

могла бы заставить писистратовских редакторов располагать его по специально

сочиненному ими плану. Здесь имеется в виду то, что у Гомера отдельно существовали

«Битва у кораблей», «Долония» и т. д., как об этом говорит Элиан. Всякий иной смысл

указанных выражений может быть только гипотезой.

3) На этом основании Ричль довольно удачно предполагал, что приведение в порядок

произведений Гомера при Писистрате имело своей целью только восстановление того их

естественного состояния, которое было нарушено рапсодами, но не измышления этого

порядка заново.

4) Что же касается интерполяций, то даже если их признать, это будет очень мало

говорить в пользу радикализма редакционных методов при Писистрате. Наоборот, самый

факт интерполяции уже предполагает наличие у Писистрата какого-то единого текста

Гомера; а по своему количеству эти интерполяции вовсе не таковы, чтобы придать поэмам

Гомера совершенно неузнаваемый вид. Кроме того, если иметь в виду такие большие

«интерполяции», как вся «Долония» целиком, то это, конечно, не есть просто

интерполяция. Да и приведенный выше источник, который говорит об интерполировании

«Долонии», считает ее произведением опять-таки все того же Гомера. Таким образом,

писистратовские интерполяции (даже если они были) говорят не столько против