Голубой горизонт

— Гоффел! — крикнул Коотс солдату-готтентоту. — Нарежь мне колючих веток вот такой толщины! — Он сложил кольцом большой и указательный пальцы. — И оставь на них колючки!

Коотс снял кожаную куртку и несколько раз взмахнул правой рукой, разминая мышцы. Гоффел прибежал от берега ручья с охапкой веток терна, и Коотс тщательно выбрал одну, достаточно гибкую и крепкую.

Ксиа наблюдал за ним широко раскрытыми глазами, натягивая свои путы. Коотс обстругал ножом толстый конец ветки, счистив с него шипы, чтобы не поранить собственные пальцы, но в остальном ветка щетинилась колючками с красными кончиками. Размахивая колючим хлыстом, Коотс направился к Ксиа:

— Ну, мелкая гадюка, ты поразвлекся, таща меня сюда, но теперь я развлекусь! Ты у меня попляшешь!

Первый удар он нанес по спине Ксиа. Колючий хлыст оставил на коже крошечные следы, и из каждого выступила капелька крови.

Ксиа взвыл от боли и бешенства.

— Спой песенку, ублюдок, детеныш бабуинов! — с мрачным удовлетворением произнес Коотс. — Тебе следует понять, что нельзя дурачить Херминиуса Коотса!

Он ударил еще раз. Зеленая ветка начала разваливаться от силы ударов, колючки ломались и оставались в теле Ксиа.

Ксиа извивался и натягивал путы до тех пор, пока не содрал кожу с запястий. Голосом, слишком громким для такого маленького тела, он извергал ярость и клялся отомстить — на языке, которого белые люди не понимали.

— Ты умрешь за это, белая гиена! Пожиратель дерьма! Ты спариваешься с трупами! Я убью тебя самым медленным из моих ядов, ты, любитель змеиной мочи и обезьяньего помета!

Коотс отшвырнул сломанную ветку и выбрал другую. Рукавом рубашки отер со лба пот и начал все сначала. Он истязал бушмена, пока сам не выбился из сил. Рубашка на нем промокла насквозь, дышал Коотс громко и хрипло.

Ксиа молча висел на кожаных ремнях, и кровь темными змейками сползала по его спине и ягодицам, капая на землю между ногами.

Только тогда Коотс шагнул назад.

— Пусть висит здесь всю ночь! — приказал он. — К утру он станет послушнее. Этих дикарей ничем нельзя выучить, кроме хорошей порки.

Ксиа медленно повернул голову и посмотрел в глаза Коотсу.

— Я тебе дам смерть двадцати дней, — тихо произнес он. — И к концу ты будешь умолять убить тебя.

Коотс не понял слов, но, увидев ненависть в маленьких черных глазах Ксиа, понял общий смысл и невольно попятился.

— Капрал Рихтер! — повернулся он к подчиненному. — Держать его связанным, пока не заживет спина и не смягчится характер.

Он поднял с земли колчан с отравленными стрелами и бросил его в огонь:

— Не давать ему никакого оружия, пока не усвоит урок! Я не желаю, чтобы он стрельнул мне в спину. Эти мелкие обезьяны весьма опасны.

Утром Гоффел острием штыка попытался вытащить колючки из спины Ксиа, но некоторые из них ушли слишком глубоко в кожу. В последующие дни они воспалились и загноились, прежде чем вышли наружу. Но Ксиа, обладавший природой дикого существа, быстро восстановил силы и подвижность. Его лицо ничего не выражало, и лишь когда он смотрел на Коотса, в антрацитово-черных глазах вспыхивала ненависть.

— Давай начинай пить ветер, Ксиа! — Коотс небрежно хлопнул бушмена рукой, как не слишком послушную собачонку. — И нечего так на меня смотреть, или я истреплю еще одно колючее дерево об твою вонючую шкуру.

Он показал назад, на тропу, что привела их на это место:

— Теперь иди назад и отыщи то место, где Джим Кортни разделил свой след.

Они пошли обратно по своим же следам, оставленным за последние десять дней. Отряд следовал за Ксиа. Постепенно его иссеченная спина начала заживать. Однако, похоже, порка и в самом деле пошла ему на пользу. Ксиа редко поднимал взгляд от земли, разве что для того, чтобы изучить местность впереди. Двигались они быстро.

Наконец отряд добрался до слоя застывших черных вулканических масс рядом с водопадом. Когда они шли в другую сторону, здесь они остановились лишь ненадолго. Это место казалось идеальным для организации жульничества. И Ксиа почти моментально нашел отчетливый след на дальней стороне черных камней.

Покачав головой, он направился обратно:

— Я был глупцом. Теперь я чую в воздухе коварство Бакката.

Ксиа втянул носом воздух, как пес, уловивший запах добычи. Достигнув того места, где Баккат навел маскирующие чары, он подобрал с камней комочек черного пепла. Внимательно осмотрев его, Ксиа понял, что это пепел дерева тонг, дерева магов.

— Здесь он сжег тонг и навел чары, чтобы обмануть меня. И я прошел мимо этого места, как слепой!

Ксиа сильно разозлился из-за того, что его так легко обвел вокруг пальца человек, которого он считал ниже себя в колдовском мастерстве. Ксиа опустился на четвереньки и принюхался к земле:

— Вот здесь он должен был помочиться, чтобы скрыть свой запах.

Но следу было уже несколько месяцев, и даже его нос не смог различить аммиачный дух мочи Бакката.

Ксиа встал и знаком сообщил Коотсу о разделении беглецов — сложил ладони вместе, потом развел их в стороны плавным движением.

— Это то самое место, — добавил он на чудовищном голландском, показывая направо и налево. — Лошади идут туда. Люди идут сюда.