Голубой горизонт

— Вы заверили нас в том, что не одобряете поведение вашего сына, его вмешательство в ход правосудия, похищение одной из осужденных, кражу имущества компании.

— Разумеется, я это помню, — поспешил заверить его Том, желая прервать перечисление грехов Джима.

Однако ван де Виттен безжалостно продолжил:

— Вы меня заверили, что непременно сообщите о том, где находится ваш сын, как только об этом узнаете. Вы обещали, что сделаете все, что в ваших силах, чтобы выяснить это, и позаботитесь о том, чтобы он и осужденная Луиза Ливен были доставлены в крепость при первой же возможности, чтобы лично передо мной ответить за все преступления. Вы согласны с этим?

— Да, ваше превосходительство. Я также помню, что, искренне желая продемонстрировать добрую волю и компенсировать потери компании, я официально заплатил вам двадцать тысяч гульденов золотом.

Ван де Виттен проигнорировал эту ошибку. Он и не подумал официально оформить этот взнос, десять процентов которого перешли в руки полковника Кейзера. Он продолжил, и его лицо становилось все более скорбным.

— У меня есть причины полагать, минхеер Кортни, что вы не исполнили вашу часть договора.

Том всплеснул руками и театрально вскрикнул, выражая изумление и отрицание, однако не зашел настолько далеко, чтобы напрямую отрицать обвинение.

— Желаете ли вы, чтобы я привел доказательства тому, о чем только что сказал? — спросил ван де Виттен.

Том осторожно кивнул.

— Поскольку я назначил полковника Кейзера вести это дело, я попрошу его рассказать о том, что он обнаружил. — Губернатор посмотрел на полковника. — Не будете ли вы так любезны просветить этих джентльменов?

— Разумеется, ваше превосходительство, это и мой долг, и моя привилегия.

Кейзер наклонился через стол и коснулся таинственного предмета под расшитым бусинками бархатом. Все взгляды последовали за его жестом. Кейзер, поддразнивая их, убрал руку и снова откинулся на спинку стула.

— Позвольте сначала спросить вас, минхеер Кортни, случалось ли такое, что за последние три месяца несколько фургонов, принадлежавших вам и вашему брату, — он кивнул в сторону Дориана, — покидали колонию?

Том мгновение-другое подумал, потом повернулся к брату:

— Я такого не припомню. А ты, Дорри?

— Ни один из наших фургонов не получал разрешения компании покинуть границы колонии, — изящно обошел прямой ответ Дориан.

Кейзер снова наклонился вперед, но на этот раз убрал бархатный лоскут, и все уставились на обломок колесной спицы.

— Таким клеймом ваша компания помечает свое имущество?

— А где вы это нашли? — простодушно спросил Том.

— Один из офицеров компании нашел это у следов, оставленных четырьмя фургонами, которые выехали из колонии неподалеку от верховья реки Гариеп и направились к северу, в необитаемые области.

Том покачал головой:

— Не могу этого объяснить. — Он подергал себя за бороду. — А ты, Дориан?

— В марте прошлого года мы продали один из наших старых ненужных фургонов охотнику-готтентоту, как там его звали? Оомпи? Он говорил, что хочет поехать на поиски слоновой кости в дальние места.

— Ох, чтоб мне пусто было! — воскликнул Том. — А я и забыл.

— У вас есть документ о продаже? Вы взяли расписку? — Кейзер выглядел разочарованным.

— Старый Оомпи не умеет писать, — заметил Дориан.

— Что ж, давайте это проясним. Вы сами никогда не отправлялись с четырьмя тяжело нагруженными фургонами за границы колонии и вы не передавали эти фургоны сбежавшему от правосудия Джеймсу Кортни? И вы никогда не поощряли и не содействовали этому беглецу, не помогали ему покинуть границы колонии без разрешения властей. Вы это имеете в виду?

— Все верно.

Том спокойно посмотрел через стол в глаза полковника. Кейзер победоносно ухмыльнулся и глянул на губернатора ван де Виттена, прося разрешения продолжить. Тот кивнул, и Кейзер снова хлопнул в ладоши.

Двустворчатая дверь распахнулась. Вошли два капрала компании в мундирах, таща какого-то человека.

В первое мгновение ни Том, ни Дориан его не узнали. На нем из одежды оставались только штаны, перепачканные засохшей кровью и его собственными экскрементами. Ногти на руках и ногах были вырваны кузнечными клещами. Спина, исполосованная хлыстом, превратилась в кровавое месиво. Лицо чудовищно распухло. Один глаз полностью закрылся, а второй превратился в щель на фоне пурпурных синяков.

— Прелестное зрелище! — улыбнулся Кейзер.

Губернатор ван де Виттен поднес к носу маленькое саше, наполненное сухими травами и цветочными лепестками.

— Прошу прощения, ваше превосходительство. — Кейзер заметил этот жест. — Но с животными следует обращаться именно так. — Он снова повернулся к Тому. — Вы, конечно, знаете этого человека. Это один из ваших погонщиков фургонов.

— Сонни!