Голубой горизонт

Оба Кортни привыкли к такому уважению. Как двое крупнейших бюргеров в колонии и самые процветающие из торговцев, они часто бывали гостями губернатора ван де Виттена. Секретарь губернатора, важный чиновник Ост-Индской компании, поспешил выйти из конторы, чтобы поздороваться с ними и проводить во внутренние комнаты губернатора.

Братьям не пришлось ждать в передней, их сразу провели в просторный зал совета. Длинный центральный стол и все двадцать стульев вокруг него были изготовлены из наилучшего розового дерева, а рабы-малайцы, удивительные краснодеревщики, покрыли их искусной резьбой. Пол состоял из роскошных дощечек желтого дерева, натертых пчелиным воском и отполированных до зеркального блеска. Чтобы застеклить окна в эркерах и в дальнем конце комнаты, корабли доставили фасонные витражные стекла — через всю Атлантику из Голландии. Окна выходили на простор Столовой бухты и монументальную гору Львиная Голова за ним. В заливе кишмя кишели суда, а южный ветер гнал по воде белые барашки пены.

На стенах зала висели семнадцать портретов членов совета компании в Амстердаме: серьезные бульдожьи лица мужчин в черных шляпах, с кружевными воротниками над черными сюртуками, застегнутыми на все пуговицы.

Двое мужчин поднялись со своих мест за столом совета навстречу братьям. Полковник Кейзер вырядился в парадный мундир, фасон которого он сам придумал. Мундир был сшит из алой парчи, с перевязями через оба плеча — синей и золотой. Его объемистую талию обхватывал пояс, украшенный золотыми медальонами, а эфес его шпаги был инкрустирован полудрагоценными камнями. На груди полковника красовались три большие звезды — эмаль и бриллианты. Самая большая являлась орденом Святого Николая. Голенища блестящих сапог доходили до колен. Широкополую шляпу полковника украшал большой пучок страусиных перьев.

В противоположность ему губернатор ван де Виттен облачился в унылый костюм, ставший почти униформой для всех высокопоставленных лиц компании: полностью застегнутый черный сюртук, фламандский кружевной воротник и черный бархатный берет. Черные шелковые рейтузы обтягивали его тонкие ноги, а башмаки с квадратными носами застегивались на солидные серебряные пряжки.

— Господа, вы оказали нам честь своим визитом, — произнес он.

Лицо у губернатора выглядело бледным и мрачным.

— Для нас честь находиться здесь. Мы явились сразу, как только получили ваше приглашение, — ответил Том, и братья одновременно поклонились.

Том надел темный парчовый костюм скромного вида, но отличного качества и лондонского покроя. Дориан облачился в зеленый шелковый кафтан и свободные штаны. Его сандалии были сшиты из верблюжьей кожи, а тюрбан, в цвет кафтану, заколот булавкой с изумрудом. Короткая рыжая борода Дориана была аккуратно подстрижена и завита. Она представляла собой резкий контраст с большой, пронизанной седыми прядями бородой Тома. Глядя на них, никто не догадался бы, что они братья.

Полковник Кейзер шагнул вперед, чтобы приветствовать их, и они снова поклонились.

— К вашим услугам, полковник, как всегда, — сказал Том.

— Салам алейкум, полковник, — негромко произнес Дориан.

Хотя дома, в Хай-Уилде, в кругу семьи Дориан частенько забывал об этом, все же, отправляясь в дальние края, а особенно в официальном окружении, он предпочитал напоминать миру, что он — приемный сын султана Абд-Мухаммеда аль-Малика, калифа Маската.

— Да пребудет с вами мир, полковник.

Потом он добавил на арабском, произнося слова самым любезным тоном, как приветствие:

— Не нравится мне выражение лица этого борова. Тигровые акулы улыбаются точно так же.

Это он сказал исключительно для Тома: Дориан прекрасно знал, что больше никто в этой комнате не поймет ни слова.

Губернатор ван де Виттен показал братьям на стулья напротив себя:

— Прошу, джентльмены, садитесь.

Он хлопнул в ладоши, и мгновенно появилась небольшая процессия рабов-малайцев с серебряными подносами, уставленными закусками и графинами с вином и крепкими напитками.

Пока все это ставили на стол, губернатор и его гости обменивались традиционными комплиментами и пустыми фразами. И Том, и Дориан позволили себе бросить лишь один взгляд на таинственный предмет, лежавший в центре полированного стола между ними и губернатором. Предмет накрывала бархатная ткань, расшитая бисером по краям. Том легонько тронул коленом под столом колено Дориана. Дориан не посмотрел на него, но прикоснулся кончиком пальца к крылу собственного носа в знак того, что он тоже обратил внимание на предмет. За долгие годы братья стали так близки, что точно угадывали мысли друг друга.

Рабы, пятясь, вышли за дверь, и губернатор повернулся к Тому:

— Минхеер Кортни, вы уже обсуждали с полковником Кейзером огорчительное и достойное порицания поведение вашего сына Джеймса Арчибальда Кортни.

Том напрягся. Хотя он ожидал этого, все же постарался приготовиться к тому, что последует дальше. «Какой еще новый трюк задумал Кейзер?» — гадал он. Как уже отметил Дориан, Кейзер выглядел самодовольным и злорадным.

Вслух же Том сказал:

— Разумеется, губернатор, я отлично помню этот разговор.