Голубой горизонт

Джим бросил взгляд вдоль ограждения лагеря. Смолбой перегнулся через укрепления и смотрел вслед врагам, от усталости не в силах даже радоваться. Другие просто повалились на землю, кто-то молился, продолжая держать в руках горячие дымящиеся мушкеты. Только Баккат казался неутомимым. Он вскарабкался на один из фургонов и выкрикивал оскорбления вслед удиравшим нгуни:

— Я нагажу на ваши головы, я помочусь на ваше семя! Пусть ваши сыновья родятся с двумя головами! Пусть у ваших жен вырастут бороды, пусть огненные муравьи сожрут ваши яйца!

— Что этот чертенок им говорит? — спросила Луиза.

— Желает им доброго пути и вечного счастья, — ответил Джим, и звук ее смеха оживил его. — По коням! — закричал он людям. — В седла! Наш час настал!

Они тупо уставились на него, и Джим предположил, что они его не слышат, потому что и у него самого в ушах еще стоял оружейный грохот.

— Идем! — сказал он Луизе. — Нужно повести их вперед.

Они вдвоем бросились к лошадям. Баккат спрыгнул со своего насеста и поспешил за ними. Лошади стояли оседланными. Их на всякий случай держали наготове. Джим и Луиза вскочили в седла, остальные наконец тоже опомнились.

Баккат подобрал раскрашенную голову Манатаси и надел ее на один из ассегаев нгуни. Он держал ее высоко, словно какое-нибудь римское знамя с орлом. Фиолетовый язык королевы вывалился сбоку изо рта, один глаз был закрыт, другой зловеще сверкал ярким белком.

Выезжая из проделанной нгуни бреши в стене лагеря, каждый всадник вез с собой два мушкета: один в руке, второй в чехле у седла. На плече у каждого висела сумка с пулями, к луке седла была привязана пороховница. За мужчинами на неоседланных лошадях следовали мальчики, каждый из них вел запасную лошадь, нагруженную бочонками с порохом, сумками с пулями и бутылями с водой.

— Держитесь все вместе! — призывал всадников Джим. — Не разделяйтесь! Нгуни все еще опасны, как загнанные в угол шакалы!

Сначала лошади скакали прямо по трупам и брошенным щитам, но наконец вырвались на открытое пространство и прибавили ходу.

Джим снова крикнул:

— Осторожно! Только легким галопом! У нас впереди дальняя дорога! Не загоняйте лошадей!

Они неслись по вельду вровень друг с другом, а когда стали догонять убегавших нгуни, мушкеты снова заговорили. Большинство нгуни давно побросали оружие и потеряли головные уборы. Услышав за спинами ровный стук копыт, они помчались изо всех сил. А потом просто упали в траву на колени и ждали, как бессловесные животные, очередного выстрела.

— Я не могу вот так, — в отчаянии сказала Джиму Луиза.

— Тогда завтра они вернутся и сделают это с тобой, — предупредил он ее.

Смолбой и его люди только радовались бойне. Пастухи наполнили их пороховые фляги и сумки для пуль. Баккат размахивал головой Манатаси и визжал от возбуждения, налетая на группы окончательно деморализованных воинов.

— Вот ведь какой кровожадный гоблин, — пробормотала Луиза, когда они следовали за бушменом.

Когда нгуни увидели голову своей королевы, они завыли от отчаяния и просто растянулись на земле, показывая, что сдаются.

Впереди шеренги мстительных всадников появился очередной ряд невысоких холмов с мягкими очертаниями — именно к ним бежали остатки разбитых нгуни. Джим не мог позволить своим людям слишком гнать лошадей, и они ехали к гребню одного из холмов все тем же ровным галопом, уже не стреляя: импи удирали к горизонту, мишеней почти не осталось.

Джим и Луиза остановились на вершине холма и посмотрели вниз, в широкую долину между пологими склонами. По долине извивалась еще одна река. На ее берегах стояли высокие деревья, а вокруг раскинулись луга. Воздух казался голубым от дыма костров огромного лагеря. Сотни маленьких тростниковых хижин стояли на траве с армейской аккуратностью. Но вокруг было безлюдно. Остатки нгуни сбежали — хвост их армии уже исчезал за дальними склонами по другую сторону долины.

— Лагерь Манатаси! — воскликнула Луиза. — Вот где она собирала своих воинов перед нападением на нас!

— И здесь, да возрадуется все святое, остались ее стада! — сказал Джим, показывая вдаль.

Под деревьями вдоль обоих речных берегов рассыпались стада коров и волов.

— Это сокровища Манатаси. Богатство ее народа. Нам только и нужно, что подъехать и забрать его.

Глаза Джима сверкали, когда он оглядывал всю эту массу скота. Каждое стадо состояло из животных одного цвета. Черные образовали темное пятно на фоне золотистого вельда, а в сторонке от черных топтались красновато-коричневые и пятнистые животные.

— Их слишком много, — покачала головой Луиза. — Нам не справиться с таким количеством.

— Мой милый Ёжик, есть вещи, которых мужчине никогда не бывает много: любовь, деньги и скот.

Поднявшись на стременах, он направил подзорную трубу на разноцветные массы скота, потом посмотрел вслед удиравшим нгуни.

— Эти воины разбиты и сломлены, — сказал Джим, опустив трубу. — Мы можем забыть о преследовании и подсчитать трофеи.