Голубой горизонт

Джим ужинал у костра в одиночестве. Зама зажарил большой кусок слоновьего хобота; и отец Джима, и многие другие знатоки считали это одним из величайших деликатесов африканского буша. Но у Джима заболели челюсти, пока он пережевывал его, и хобот показался ему на вкус не лучше вареных щепок. Когда огонь костра погас, на Джима навалилась усталость. У него хватило сил только на то, чтобы заглянуть в щель между задними занавесками фургона Луизы. Девушка вытянулась на постели под меховым одеялом, лежа на груди, и дышала так тихо, что ему пришлось как следует прислушаться, чтобы уловить звуки ее дыхания. Потом Джим оставил ее и потащился к собственной постели. Содрав с себя одежду и бросив ее на пол, он упал на овечьи шкуры.

Проснулся он в растерянности, не понимая, услышал ли он крик во сне или наяву. Голос Луизы, наполненный ужасом, звал его:

— Джим, Джим, помоги!

Он вскочил с кровати, чтобы поспешить к ней, но вовремя вспомнил, что совершенно обнажен. Пока он в темноте нащупывал свои бриджи, Луиза снова закричала. Времени натягивать штаны не было, и он, просто держа их перед собой, бросился спасать девушку. Выпрыгивая из своего фургона, он ободрал колено о задний борт, потом подбежал к фургону Луизы и просунул голову внутрь:

— Луиза! Что случилось? Что тебя напугало?

— Скачи! О, скачи скорее! Не дай ему схватить меня! — пронзительно выкрикнула Луиза.

Джим сообразил, что ее просто мучает кошмарный сон. Но на этот раз разбудить девушку оказалось нелегко. Джиму пришлось взять ее за плечи и встряхнуть.

— Джим, это ты?

Она наконец вернулась из страны теней.

— Ой, какой мне ужас приснился… Опять тот слон…

Она цеплялась за Джима, а он ждал, пока она успокоится. Луиза горела, и через некоторое время он снова уложил ее, накрыв меховым одеялом.

— Спи, маленький Ёжик, — прошептал он. — Я тут, рядом.

— Не уходи, Джим… посиди со мной.

— Пока не заснешь, — согласился он.

Но сам он заснул раньше, чем она. Луиза почувствовала, как он постепенно склонился вперед и вытянулся рядом с ней. Потом его дыхание стало глубоким, ровным. Он не прикасался к Луизе, но его присутствие успокаивало, и она позволила себе снова ускользнуть в сон.

На этот раз никакие мрачные картины не тревожили ее.

Когда на рассвете Луиза проснулась от звуков пробуждающегося лагеря, она протянула руку, чтобы дотронуться до Джима, но он уже исчез. И Луизу вдруг кольнуло острое чувство потери.

Она оделась и с трудом выбралась из фургона. Джим и Баккат хлопотали возле лошадей: чистили и расчесывали их, обмывали мелкие царапины, которые Друмфайр и Верная получили накануне в битве со слоном. Кроме того, животным в награду за храбрость выдали небольшие порции драгоценного овса и отрубей, смоченных черной патокой. Когда Джим поднял голову и увидел, как Луиза с трудом выползает из своего фургона, он с тревожным возгласом подбежал к ней:

— Тебе нужно лежать в постели! Что ты здесь делаешь?

— Иду присмотреть за завтраком.

— Что за безумие? Зама вполне способен обойтись денек без твоих указаний. Ты должна отдыхать.

— Нечего обращаться со мной как с ребенком! — ответила она.

Но она явно не рассердилась, даже улыбнулась Джиму, хромая к кухонному костру. Джим не стал спорить. Утро стояло отличное, ясное, прохладное, и это привело обоих в солнечное настроение.

Они позавтракали под деревьями, под пение птиц, доносившееся с ветвей над ними, и этот завтрак стал небольшим праздником по поводу вчерашних событий. Они оживленно обсуждали все подробности охоты, вспоминая волнения и страх, но никто не заговорил о событиях ночи, хотя оба думали о них.

— Ладно, теперь я должен вернуться к слону и забрать бивни. Это я никому не доверю. Один неловкий удар топора — и кость окажется испорченной, — сказал Джим, подбирая последние крошки с тарелки куском пресной лепешки. — Друмфайра я оставлю сегодня отдыхать, возьму Кроу. И Верная останется в лагере, она такая же хромоножка, как ты.

— Тогда я поеду на Стаге, — заявила Луиза. — Я только надену сапоги, это быстро.

Стаг, сильный, но послушный мерин, входил в число тех животных, что они угнали у полковника Кейзера.

— Ты должна остаться в лагере, пока не поправишься окончательно.

— Я должна поехать с тобой, чтобы найти мою винтовку, она где-то в кустах.

— Это не причина. Я могу и сам это сделать.

— Ты же не думаешь всерьез, что я не буду присутствовать при том, как ты станешь извлекать бивни, из-за которых мы рисковали жизнями?

Джим открыл было рот, чтобы возразить, но по выражению лица Луизы понял, что ни к чему напрасно тратить усилия.

— Скажу Баккату, чтобы оседлал Стага.

Существовало два традиционных метода извлечения бивней. Один из них состоял в том, чтобы оставить слоновью тушу и подождать, пока она разложится в достаточной мере, и тогда бивни без усилий отделялись от черепа. Но это оказалось бы долгим и неприятным делом, а Джиму не терпелось увидеть свои трофеи во всем их великолепии. И Луизе тоже.