Голубой горизонт

Доказательство они нашли в сотне лиг дальше, через двенадцать дней. Они добрались до места, где один из фургонов провалился в подземный муравейник и сильно пострадал. Несколько спиц одного из передних колес сломались. Путникам пришлось остановиться на несколько дней для ремонта. Они выстрогали новые спицы, а сломанные бросили.

Ксиа подобрал в траве один из обломков спиц. И победоносно захихикал:

— Разве Ксиа не говорил тебе, что и это правда, и то правда? Ты ему поверил? Нет! Ты ему не поверил, глупый белый червяк. — Он помахал в воздухе обломком. — Знай же теперь и запомни навсегда, белый урод, что Ксиа все видит и все знает!

Он сунул обломок Коотсу, показывая выжженное на дереве клеймо.

— Узнаешь эту картинку? — язвительно спросил он.

Коотс хищно ухмыльнулся и кивнул.

Это было стилизованное изображение длинноствольной пушки, стоящей на лафете. На ленте под ней красовались буквы «ТККБ». Коотс видел такой же знак на флаге, что развевался над складами в Хай-Уилде, и на фронтоне главного здания. Он знал, что эти буквы означают: «Торговая компания „Кортни бразерс“».

Подозвав своих солдат, он показал им обломок дерева. Его стали передавать из рук в руки. Всем оказался знаком этот символ. Население колонии составляло меньше трех тысяч душ, и каждый все знал о других. А после губернатора ван де Виттена братья Кортни являлись наиболее богатыми и влиятельными людьми в колонии. И их герб знали почти так же хорошо, как герб Голландской Ост-Индской компании. Братья украшали им все свое имущество, строения, корабли, фургоны. Это была еще и печать, которую они ставили на документах, и клеймо для животных. Так что сомнений в том, кому принадлежал караван фургонов, за которым они шли, не оставалось.

Коотс окинул взглядом свой отряд и остановился на Рихтере. Он бросил ему обломок спицы:

— Капрал, ты знаешь, что у тебя в руках?

— Да, капитан, сэр. Это колесная спица.

— Нет, капрал! — возразил Коотс. — Это тысяча гульденов золотыми монетами, вот что ты держишь!

Он перевел взгляд с двух белых лиц, Оудемана и Рихтера, на желтые и шоколадные лица Ксиа, Гоффела и других готтентотов:

— Что, кому-то из вас еще хочется вернуться домой? На этот раз я позволю вам забрать ваших лошадей, в отличие от того несчастного ублюдка Ле Рича. А мы получим не только денежную награду. Там, впереди, еще и четыре фургона, и целое стадо домашнего скота. Даже Ксиа заработает больше, чем те шесть голов, которые я ему обещал. А остальные? Кто хочет вернуться домой?

Мужчины усмехнулись, переглядываясь и скалясь, как стая диких собак, почуявших раненую дичь. И покачали головами.

— А еще там девчонка. Неужели вам, черным уродам, не захочется позабавиться с белой девушкой с золотыми волосами?

При таком предложении охотники разразились громким похотливым хохотом.

— Мне, правда, очень жаль, что одному из вас такого удовольствия не достанется.

Коотс задумчиво оглядел охотников. Среди них был один готтентот, от которого Коотс с удовольствием избавился бы. Его звали Минна, и он сильно косил. Это придавало его лицу хитрое и злобное выражение, и Коотс уже понял, что внешность Минны вполне отражает его природу. Минна дулся и жаловался с тех пор, как они вышли из колонии, и был единственным в отряде, кто не выразил никакого энтузиазма при сообщении о том, что погоня продолжается.

— Минна, мы с тобой братья-воины. — Коотс обнял мужчину за плечи. — Поэтому мне грустно из-за того, что мы должны расстаться. Но мне нужен надежный человек, который доставит сообщение в крепость полковнику Кейзеру. Я должен дать ему знать об успехе нашей экспедиции. И ты, мой дорогой и верный Минна, как раз такой человек. Я попрошу полковника щедро наградить тебя. Кто знает, может, ты даже получишь золотую тесьму на мундир и полный карман золота за эту работу.

Коотс почти час сидел, согнувшись над своим грязным блокнотом, составляя донесение. Он знал, что Минна неграмотен. Поэтому, расписав в самых ярких красках собственные достижения, в последнем абзаце своего донесения полковнику Кейзеру он добавил: «Солдат, который доставит эту бумагу, Йоханнес Минна, совершенно лишен солдатских достоинств. И я почтительно рекомендую лишить его ранга и привилегий и уволить со службы в армии компании без пенсии».

«А это, — с удовлетворением подумал он, складывая лист, — освободит меня от любых обязательств по разделу приза с Минной, когда я доставлю в колонию Джима Кортни или его голову».

— Тебе только и нужно, что идти по следам фургонов, и они приведут тебя прямиком на мыс Доброй Надежды, — сказал Коотс Минне. — Ксиа говорит, тут не больше десяти дней пути.

Он отдал Минне письмо и обломок колесной спицы:

— Лично отдай все это полковнику Кейзеру.

Минна покосился на него и с живостью бросился седлать лошадь. Он просто поверить не мог в свою удачу, что ему удалось ускользнуть от этого жуткого путешествия, да еще и с обещанием награды.