Голубой горизонт

Ксиа запел нечто заунывное, ритмичное; он шаркал ногами и приплясывал, глядя вверх, на священные скалы, вставшие перед ними. Даже Коотс испытал нечто вроде благоговения. Расколотые каменные стены, казалось, тянулись до самого неба, а над их вершинами клубились облака, как пролитое молоко.

Ксиа вдруг подпрыгнул высоко в воздух и издал ужасный вопль, напугав Коотса до мурашек. Крик бушмена отразился от огромной каменной чаши и вернулся многочисленными эхо, постепенно затихая.

— Голоса предков отвечают мне! — крикнул Ксиа и еще раз подпрыгнул. — О великие святые, о мудрые, позвольте мне войти!

— Войти! Войти! — ответило ему эхо.

Ксиа, все так же приплясывая и напевая, повел отряд вверх по щебнистой осыпи у основания скал. Стены из покрытых лишайниками камней как будто повисли над людьми, а летящие над вершинами облака создавали иллюзию, что скалы опрокидываются на них. Между каменными башенками и бастионами гудел ветер, как голоса давно ушедших, и охотники умолкли, а их лошади нервно перебирали ногами.

На полпути вверх по осыпи путь им преградил гигантский камень. В незапамятные времена он сорвался со скалы и докатился до этого места. Он был размером с хороший дом и почти безупречно прямоугольный, как будто обработанный человеческой рукой. Коотс увидел, что в передней стороне камня образовалось маленькое естественное углубление, превращенное в святилище. В нише лежали странные предметы: рога антилопы нильгау и косульей антилопы, такие старые, что на них поселились личинки кожеедов; череп бабуина; крылья цапли, сухие и хрупкие от времени; тыквенная бутыль, наполовину заполненная чудесными агатами и кварцем, отполированными водой; ожерелье из осколков страусиного яйца; каменные наконечники стрел и колчан, сгнивший и растрескавшийся…

— Мы должны оставить здесь дар древнему народу, — сказал Ксиа, и Гоффел перевел его слова.

Коотс замялся.

— Какой дар? — неловко спросил он.

— Что-нибудь из еды или питья и что-нибудь красивое, — пояснил Ксиа. — Твою маленькую блестящую бутылку.

— Нет! — возразил Коотс, но не слишком уверенно.

В его серебряной фляжке оставалось еще немного голландского джина — он позволял себе время от времени делать глоток.

— Древний народ разгневается, — предостерег его Ксиа. — Они скроют от нас знаки.

Коотс поколебался, потом неохотно открыл свою седельную сумку и достал серебряную фляжку. Ксиа потянулся к ней, но Коотс остановил его руку:

— Если ты снова меня надуешь, ты будешь мне больше не нужен, разве что использовать как корм для шакалов.

Он отдал фляжку.

Тихо напевая, Ксиа медленно подошел к святилищу и вылил несколько капель джина на плоский камень. Потом поднял камень размером с кулак и несколько раз ударил по металлической фляге. Коотс поморщился, но промолчал. Ксиа положил фляжку в нишу, рядом с другими подношениями, потом попятился, продолжая тихо напевать.

— Теперь что нам делать? — резко спросил Коотс. Это место заставляло его нервничать. Ему хотелось убраться отсюда. — Как насчет следа?

— Если Древним Людям понравился твой дар, они покажут его нам. Мы должны войти в священные места, — пояснил Ксиа. — Сначала ты должен снять веревку с моей шеи, иначе древний народ разгневается из-за того, что ты вот так обращаешься с человеком их племени.

Коотс явно засомневался, но в просьбе Ксиа имелся смысл. И Коотс решился. Он достал из футляра мушкет и взвел курок.

— Скажи ему, что он должен держаться рядом, — приказал Коотс Гоффелу. — Если попытается бежать, я верхом сразу его догоню и пристрелю, как бешеную собаку. Это ружье заряжено картечью, и он видел, как я стреляю. Знает, что не промахнусь.

Коотс подождал, пока готтентот переведет все маленькому бушмену.

— Освободи его, — кивнул он Оудеману.

Ксиа не сделал попытки сбежать, и они последовали за ним к основанию скал. Внезапно Ксиа исчез, словно по волшебству своих предков.

Злобно вскрикнув, Коотс пришпорил лошадь, держа наготове мушкет. И вдруг резко остановил ее и в изумлении уставился на узкую щель между камнями, возникшую перед ним.

Ксиа исчез именно в этом темном проходе. Коотс побоялся сунуться за ним туда. Он сразу увидел, что проход слишком узок и лошадь в нем не развернется.

Охотники остановились за его спиной.

— Гоффел! — крикнул Коотс. — Иди туда и вытащи этого мелкого ублюдка.

Гоффел оглянулся назад, посмотрел на щебнистый склон, но Коотс направил на него мушкет:

— Если я не получу Ксиа, то, видит бог, получу тебя!

В этот момент они услышали голос Ксиа, доносившийся из глубины щели: бушмен пел.

— Что он там бормочет? — резко спросил Коотс.

Гоффел вздохнул с облегчением:

— Это песня победы. Он благодарит своих богов за их доброту, за то, что открыли ему след.

Дурные предчувствия Коотса испарились. Он спрыгнул на землю и быстро подошел к проходу между скалами. Ксиа он нашел за первым же поворотом щели — бушмен пел, хлопал в ладоши и торжествующе хихикал.

— Что ты нашел?

— Посмотри себе под ноги, белый бабуин! — ответил Ксиа, прекрасно зная, что Коотс не поймет оскорбления, но показывая при этом на утоптанный белый песок.