Голод (пер. Химона)

Передъ номеромъ вторымъ, большимъ четырехъ-этажнымъ домомъ, он еще разъ обернулись и вошли въ дверь. Я облокотился на фонарь около фонтана и прислушивался къ ихъ шагамъ по лстниц; во второмъ этаж он остановились. Я отхожу отъ фонаря и смотрю наверхъ на окна. Тогда происходитъ нчто странное. Занавски поднимаются, открывается окно, высовывается голова, и испытующій взглядъ останавливается на мн. — Илаяли! — сказалъ я вполголоса и почувствовалъ, какъ покраснлъ. Почему она не позвала кого-нибудь на помощь? Почему она не сбросила мн на голову цвточный горшокъ или не послала кого-нибудь внизъ, чтобы прогнатъ меня? Мы смотрли другъ другу въ глаза, не шевелясь; это продолжалось съ минуту. Мысли носятся между окномъ и улицей, но ни одно слово не произносится. Она отворачивается, я вздрагиваю, какой-то толчокъ пронизываетъ мой мозгъ; я вижу плечо, спину. Она исчезаетъ въ глубин комнаты. Этотъ медленный уходъ отъ окна, выраженіе, которое я уловилъ въ движеніи ея плеча, все казалось мн ласковымъ кивкомъ. Это нжное привтствіе зажгло кровь, и я почувствовалъ себя счастливымъ.

Я пошелъ внизъ по улиц.

Я не смлъ обернуться и не зналъ, подошла ли она еще разъ къ окну; чмъ больше я думалъ объ этомъ, тмъ нервне и неспокойне становилось у меня на душ. Вроятно, она стояла теперь тамъ наверху и слдила за всми моими движеніями. Но это невыносимо — сознавать, что сзади за тобой слдятъ… Я взялъ себя въ руки, насколько могъ, и продолжалъ итти дальше; мои ноги дрожали, моя походка покачивалась, потому что я намренно хотлъ сдлать ее красивой. Чтобы казаться спокойнымъ и равнодушнымъ, я размахивалъ руками, плевалъ, откидывалъ голову назадъ. Я все время чувствовалъ на темени преслдующіе глаза, и мн казалось, что морозъ пробгаетъ по кож. Наконецъ, я свернулъ въ боковую улицу на Пилестреде, чтобы захватить свой карандашъ.

Получить его обратно не стоило мн никакого труда. Человкъ самъ принесъ мн жилетку и попросилъ меня осмотрть вс карманы; я нашелъ тамъ нсколько квитанцій, которыя я сунулъ къ себ въ карманъ, и поблагодарилъ любезнаго человка за его вниманіе ко мн. Онъ начиналъ мн все больше нравиться, и мн вдругъ захотлось произвести на него хорошее впечатлніе. Я сдлалъ шагъ къ двери, а потомъ опять отвернулся къ прилавку, какъ-будто я что-то забылъ; я подумалъ, что я обязанъ дать ему нкоторое объясненіе, и началъ тихонько насвистывать, чтобы привлечь его вниманіе. Потомъ я взялъ карандашъ въ руку и махнулъ имъ по воздуху.

— Мн никогда не пришло бы въ голову сдлать такой большой лучъ изъ-за какого-нибудь карандаша, — сказалъ я, — но это совершенно особенный карандашъ… Хотя онъ очень невзраченъ съ виду, тмъ не мене этотъ огрызокъ сдлалъ меня тмъ, что я есть, далъ мн, такъ сказать, положеніе въ жизни…

Я замолчалъ, человкъ подошелъ къ прилавку.

— Вотъ какъ? — говоритъ онъ и смотритъ на меня съ любопытствомъ.

— Этимъ вотъ карандашомъ я написалъ трактатъ о философскомъ познаніи въ трехъ томахъ, — продолжалъ и хладнокровно. Разв онъ ничего объ этомъ не слышалъ?

Человкъ сказалъ, что, кажется, онъ слышалъ это заглавіе.

Да, это моя вещь! Такъ что онъ не долженъ удивляться, что я хотлъ вернутъ свой карандашъ; для меня онъ иметъ большую цнность, это почти маленькій человчекъ! Я ему очень благодаренъ за его доброжелательство ко мн, я никогда этого не забуду — правда, правда, я этого не забуду; онъ вполн заслуживаетъ благодарности. До свиданія.

И я пошелъ къ двери съ такимъ видомъ, какъ будто могу доставить этому человку мсто въ пожарной команд.

Любезный ростовщикъ два раза поклонился, пока я дошелъ до двери, а я еще разъ обернулся и сказалъ ему: до свиданія.

На лстниц я встртилъ женщину съ дорожной сумкой. Она боязливо отошла въ сторону, чтобы дать мн мсто, а я невольно схватился за карманъ, чтобы датъ ей что-нибудь; но такъ какъ я ничего не нашелъ, то прошелъ мимо нея съ опущенной головой.

Немного времени спустя, я слышалъ, что и она стучалась въ лавочку; дверь была желзная, и легко можно было узнать по звуку, когда кто-нибудь стучалъ пальцами.

Солнце было на юг; было приблизительно 12 часовъ. Городъ былъ на ногахъ, время прогулки приближалось, и кланяющіеся и улыбающіеся люди начинали прохаживаться взадъ и впередъ по Іоганнштрассе. Я прижалъ къ себ локти, сдлался совсмъ маленькимъ я проскользнулъ незамтно мимо нкоторыхъ моихъ знакомыхъ, остановившихся на углу у университета, чтобы разглядывать прохожихъ.

Углубившись въ свои мысли, я поднялся на дворцовый холмъ.