Голод (пер. Химона)

Было 9 часовъ. Шумъ экипажей и голосовъ наполнялъ воздухъ, — шумный утренній хоръ, къ которому примшивались шаги прохожихъ и щелканье извозчичьихъ хлыстовъ. Этотъ шумъ ободрилъ меня и я почувствовалъ себя какъ-то радостнй. Я никакъ не предполагалъ, что вышелъ на утренній свжій воздухъ для прогулки. Разв мои легкія нуждались въ воздух?.. Я былъ силенъ, какъ великанъ, я могъ бы вывезти экипажъ на своихъ плечахъ. Тихое странное настроеніе, радостное и беззаботное чувство овладло мною. Я сталъ наблюдать людей, попадавшихся мн навстрчу, и читалъ афиши на стнахъ. Поймалъ взглядъ, брошенный мн изъ прозжавшаго мимо экипажа. Я отдавался дйствію всякой мелочи, всякой случайности, попадавшейся и исчезавшей на моемъ пути.

А хорошо было бы, если бы было что пость въ такой прелестный день. Впечатлніе яснаго утра совсмъ заполонило меня, я былъ безконечно доволенъ и отъ радости началъ что-то насвистывать. Передъ мясной лавкой стояла женщина съ корзиной и выбирала колбасу для обда. У нея былъ лишь одинъ передній зубъ. Эти послдніе дни я сталъ такимъ нервнымъ и впечатлительнымъ, — лицо этой женщинй произвело на меня отвратительное впечатлніе; длинный желтый зубъ имлъ видъ маленькаго пальца, выступавшаго изъ челюсти, а во взгляд, который она на меня бросила, чувствовалась жирная колбаса. Тотчасъ же я потерялъ всякій аппетитъ и почувствовалъ себя нехорошо. Придя на базаръ, я подошелъ къ колодцу и выпилъ немного воды; я взглянулъ наверхъ — на городской башн было 10 часовъ.

Я пошелъ дальше по улиц; беззаботно ходилъ взадъ и впередъ, остановился безъ всякой надобности на углу, свернулъ въ боковую улицу, хотя мн тамъ нечего было длать; въ это радостное утро я безцльно блуждалъ и беззаботно прохаживался среди счастливыхъ людей; воздухъ былъ легкій, ясный, ничего не тяготло на моей душ.

Вотъ уже 10 минутъ, какъ передо мной идетъ, хромая старый человкъ. Въ одной рук онъ несетъ узелъ. Онъ раскачивается всмъ тломъ, напрягаетъ вс свои силы, чтобы двигаться быстрй. Я слышалъ, какъ онъ пыхтлъ отъ напряженія, и мн пришло въ голову, что я могъ бы понести его узелъ; но я не пробовалъ догнать его. Наверху, у «Гренце», повстрчался мн Гаасъ Наули. Онъ поклонился мн и поспшно прошелъ мимо. Почему онъ такъ спшитъ? У меня совсмъ и въ мысляхъ не было просить у него взаймы крону, и я собирался на-дняхъ вернуть ему его одяло, которое я занялъ у него нсколько недль тому назадъ. Какъ я только заработаю хоть немножко денегъ, я не буду никому обязываться одялами; можетъ-быть, я сегодяя смогу написать статью о «преступленіяхъ будущаго» или о «свобод», или вообще что-нибудь такое, что годится для чтенія; мн за это дадутъ, по крайней мр; 10 кронъ… При мысли объ этой стать я почувствовалъ вдругъ, что мною овладваетъ стремленіе тотчасъ же приняться за статью и исчерпать мой переполненный мозгъ. Наверху, въ дворцовомъ парк я найду подходящее мстечко и не встану, пока не будетъ окончена моя статья.

Но передо мной на улиц продолжалъ ковылять старый калка. Меня начинало злить, что этотъ увчный человкъ все время идетъ впереди меня. Его путешествіе, кажется, никогда не кончится; можетъ онъ будетъ итти по тому направленію, что и я, и тогда я всю дорогу буду имть его передъ собой. Я былъ такъ раздраженъ, что мн показалось, будто онъ умряетъ шаги на каждомъ перекрестк и ждетъ чтобъ видть, по какой дорог я пойду, а затмъ онъ опять поднимаетъ свой узелъ и изо всхъ силъ старается итти скорй, чтобы обогнать меня. Видя передъ собой это искалченное существо, я все больше и больше злился; я чувствовалъ, какъ понемножку исчезаетъ мое хорошее настроеніе духа, и чистое, ясное утро представляется мн уже въ другомъ свт. Онъ имлъ видъ большого хромого наскомаго, опустившагося на землю и желавшаго безраздльно завладть всмъ тротуаромъ.

Дойдя до конца улицы я не могъ дальше выносить этого и остановился передъ какимъ-то окномъ, чтобы дать ему возможность уйти дальше Но когда я двинулся дальше, нсколько минутъ спустя, человкъ этотъ былъ опять передо мной: онъ, оказывается, то же остановился. Не задумавшись, я сдлалъ три-четыре шага, догналъ его и ударялъ по плечу,

Онъ моментально остановился; мы пристально посмотрли другъ на друга.

— Дайте шиллингъ на молоко! — сказалъ онъ, наконецъ, и наклонилъ голову на бокъ.

Вотъ какъ; великолпно, нечего сказать! Я порылся въ своихъ карманахъ и сказалъ:

— На молоко, да. Гы! Деньги въ наше время не дешевы, а я не знаю, дйствительно ли вы нуждаетесь.

— Со вчерашняго дня я ничего не лъ, — сказалъ человкъ. — у меня нтъ ни одного хеллера, и я не могъ найти работы.

— Вы ремесленникъ?

— Да, я игольщикъ.

— Что такое?

— Игольщикъ; впрочемъ, я еще умю точать башмаки.

— Это другое дло, — сказалъ я. — Подождите минутку, я принесу вамъ сейчасъ немного денегъ, пару ёръ.

Я быстро спустился по Пилестреду; я зналъ, что тамъ во второмъ этаж живетъ ростовщикъ; впрочемъ, до сихъ поръ я еще къ нему не заглядывалъ. Пройдя въ ворота, я поспшно снялъ свою куртку, свернулъ ее и взялъ подъ мышку; затмъ я поднялся по лстниц и постучалъ въ лавочку. Я поклонился и бросилъ куртку на прилавокъ.