Гой

– Человек пришел к тебе просить прощения, имей же к нему хоть толику уважения, – назидательно произнес Петя.

– А по-моему, человека привели.

– Так ты его прощаешь или нет?

– Орда простит.

Стоявший перед Осиком на коленях человек поднял глаза на Петю в ожидании дальнейших указаний.

– Вставай, – сказал ему Петя, – я тоже прощаю тебя. Завтра поедешь к отцу Исаакию и все ему расскажешь. Можешь идти.

Петя торжествующе посмотрел на Осика:

– И спасибо не скажешь? Разве я не избавил тебя от душевной травмы, которая изнутри разъедала тебя?

– Благодарю за и впрямь неожиданный номер, – сказал Осик, – Боюсь спросить, а что же стало с твоим обидчиком?

– А с ним тоже все хорошо, – успокоил приятеля Петя. – Ровно тоже, что и с этим. Человек покаялся и обратился. Это у тебя не все в порядке, Осик. Ну да ладно, бывай.

В следующий раз они увиделись на еврейском кладбище, когда хоронили Кристину. Проводить ее в последний путь пришли в это достаточно экзотическое для них место все члены педагогического коллектива и технического персонала школы, в которой всю жизнь работала Анна Самуиловна. Многие из этих людей знали Кристину еще в ее детские годы. Пришла и Анастасия Досвитная. Если на похоронах Семена Свистуна она слезинки не проронила, то сейчас не скрывала слез. Смерть дочери Семена представлялась ей величайшей несправедливостью, в которой неизвестно кого надо было винить, что для самосознания партийного работника было чуть ли не оскорблением со стороны бытия.

Проводить внучку Самуила Фишера пришли и никому неведомые, чуть ли не реликтовые евреи, державшиеся особняком. Перед тем, как гроб опустили в могилу, они исполнили некий заунывный обряд, который наполнил души всех присутствующих трудно поддающимся осознанию, но безусловно тягостным чувством. Некоторые из учительниц подумали, уж не придется ли им в скором будущем давать приватные объяснения на тему, в чем они сейчас участвовали или, по крайней мере, чему были свидетелями?

– Во что они нас втянули? – идейно-бдительно спросила завуч школы у директора. – Какая беспардонность! Не могли дождаться, когда мы уйдем?

– Уходите, – неожиданно резко отреагировал директор. – Тут, между прочим, находится генерал Карась.

– Тогда другое дело, – с облегчением вздохнула завуч. – Я же не против разрешенных обрядов. Я только за то, чтобы нас правильно поняли.

Петя стоял низко опустив голову. Губы его дрожали.

32.

Леонид Ильич Брежнев еще продолжал царствовать, а генерал тайной службы Аркадий Карась был уже отправлен в отставку. Досрочно, что означало только одно: к власти в стране в ближайшее время официально придет шеф Охранного отделения Юрий Андропов, настоящий фашист, по характеристике самого генерала в отставке Карася.

– Что же нас ждет? – спросил у отца Осик.

– Ну, с чего обычно начинают фашисты в завоеванное стране? С уличных облав, скорее всего, – ответил генерал в отставке. – Возможно, со специальных антиеврейских законов. Кстати, Леонид Ильич еще на троне, а еврейская эмиграция уже запрещена, десятки тысяч людей, подавшие заявления на выезд из Орды и оставшиеся таким образом без работы, получили отказы в ответ на свои прошения. Сейчас у них статус предателей родины, которых родина слышит, родина знает. Конечно, несоизмеримо лучше быть гастарбайтером в Европе, чем евреем-отказником в Орде. Не знаю, что с ними будет, но времена наступают самые мрачные, причем для всех. Когда и чем закончится период прямого фашистского правления в Орде, никто не знает, однако при любом исходе не думаю, что имена Сталина и Андропова будут преданы у нас в стране проклятию, как имя Гитлера в Германии. Какой, однако, парадокс в том, что Сталин –тгрузин, а Юрий Владимирович –иеврей. Это какая-то шутка Бога Авраама твоего Рыжего, ей-богу. Не удивлюсь и тому, если Юрий Владимирович оставит этот мир, когда час пробъет, где-нибудь поближе к Пуриму, как Иосиф Виссарионович. Интересно уже в каждом ордынском селе знают, что такое Пурим, или пока еще не в каждом?

– Думаю, добрые православные ордынцы скорее ответят на вопрос, кто такие Чейн и Стокс, чем кто такие Мордехай и Эстер, – предположил Осик.

– Ну, за это особая благодарность нашим попам-просветителям, – согласился генерал в отставке. – За тысячу лет так сумели растолковать народу про то, например, кто такие Маккавеи, что ордынцы на День Маккавеев в церкви маки несут. С такими попами и безбожники-агитаторы не нужны.

– Ты не прав, папа. Просто надо было приспособить древние еврейские книги к менталитету простой ордынской массы.