Гой

Разошлись часам к одиннадцати, а через неделю Осик оказался на своей первой беседе в Областном Управлении Охранного отделения Великой Орды по Южной Пальмире. Повестку ему вручили прямо на улице, когда он шел домой после окончания рабочего дня. Перед ним вырос непонятно откуда взявшийся молодой человек примерно его возраста и сказал, протянув бумагу:

– Иосиф Карась? Пожалуйста, прочтите и распишитесь.

– Это что?

– Повестка.

– Куда?

– Иосиф Аркадьевич, вы читать умеете?

И Осик прочитал, что его вызывают в отделение милиции для уточнения паспортных данных.

– Так не будем же умножать бюрократию, – сказал молодой человек. – Вот вам ручка, распишитесь, и поехали. Вам документ показать? Уже показываю. Наверное, с этого надо было начинать. Извините, прокол.

Повестка была настоящая, порученец тоже. Аркадий расписался и меньше чем через полчаса оказался один в пустом кабинете. Он сидел на стуле перед столом и не очень понимал, что его ждет. На стене перед ним висел портрет Дзержинского, что немного успокаивало.

«Вряд ли бы Феликс у них камеру украшал. И пыточную, наверное, тоже. Он, видимо, у них для в правовом поле бесед», – пытался угадать Осик.

В комнату вошли двое.

Один из них, причем старший, оказался, к изумлению Осика, футболистом-любителем Жорой. Он был в черном костюме при галстуке и явно исполнял роль доброго следователя. Второй, белесоватый и моложавый, сверлил Осика злыми глазенками.

– Вот, Осик, ты и попал в контору глубокого бурения, с чем тебя и поздравляю. Давай поговорим по-хорошему. Вот тебе бумага, пиши, – предложил Жора.

– Что писать?

– Для начала напиши имена своих знакомых.

– Так у меня полгорода знакомых. Нет, почти весь.

– Вот и прекрасно. Напиши, с кем ты общался последнюю неделю.

– Так я только на работе был.

– Напиши, кого ты на работе видел.

– Так я всех видел. И меня видели все. Я и декана видел, и заместителя ректора по хозяйственной части, и сантехников. Двоих.

– Вот и пиши.

Осик принялся писать. Он составлял бумагу не менее получаса, стараясь не пропустить никого. Его собеседники терпеливо ждали.

– Еще пару листов? – участливо предложил Жора.

– Не откажусь.

Наконец, Осик закончил работу.

– Отлично, – взглянув на список где-то из полусотни имен и фамилий, удовлетворенно сказал Жора. – Уборщиц не забыл?

– Не забыл, но указал, что их фамилий не знаю. Скажи, а без меня вы не могли узнать, кто был, а кого не было на работе? К тому же я ведь не мог всех видеть.

– А тут я задаю вопросы, – мягко улыбнувшись, сказал Жора.

– Тут мы задаем вопросы, – сделав страшное лицо, сказал невзрачный белесый. – На этой неделе ты участвовал в проводах некоего Давида Аина, предавшего родину. Кого ты видел на этом сборище?

– Если он предатель, то почему его не арестовали?

– Ты еще не понял, кто тут задает вопросы?

– Я не помню, кого я там видел. Я был очень взволнован.

– Ах так. Значит, у тебя отшибает память на почве волнения. Сам ведь сказал. Тогда другое дело, и мы отсюда едем прямо в клинику на Слободку, пускай тебя освидетельствуют, возможно, тебе и впрямь лечиться надо.

Невзрачный встал из-за стола:

– Что же ты сидишь? Поехали.

– Постойте, Леонид Ильич, – попросил Жора своего коллегу. – Отвезти человека в клинику для оказания срочной психиатрической помощи мы еще успеем. Правда, Осик? Но, может быть, у нас еще получится поговорить по-хорошему. Не горячитесь, Леонид Ильич. Я чувствую, что Осик не враг.

С видимым трудом укрощая в себе праведный гнев, невзрачный Леонид Ильич вернулся на место.

– Иосиф Аркадьевич, – продолжил беседу Жора. – У нас есть показания, что вы читали книги отца Евгения. Не отпирайтесь, пожалуйста. Кто вам их дал?

– Нашел в трамвае.

– И «Архипелаг ГУЛАГ» в трамвае нашли, и «Собачье сердце», а также «Доживет ли Советский Союз до 1984» года, и «Стихи из романа», и Флоренского, и Бердяева, и Иоанна Кронштадтского – неужели все в трамвае нашли? Кстати, как вам Флоренский с отцом Иоанном? Вы разделяете их убеждения? Я говорю про радикальный антисемитизм обоих этих русских мыслителей. Не забывайте, пожалуйста, кто тут задает вопросы. Так разделяете?

– Нет, не разделяю.

– А взгляды Владимира Ильича Ленина на антисемитизм разделяете?

– А взгляды Владимира Ильича Ленина на антисемитизм разделяю.

– Вот видите, Леонид Ильич, – обратился Жора к коллеге. – Я же вам говорю, что Иосиф Аркадьевич нам не враг, а тоже, как и мы с вами, разделяет взгляды Владимира Ильича Ленина… Так что же, Иосиф Аркадьевич, откуда же у вас эта библиотека? Всю по трамваям собирали? Или что-то и в троллейбусах находили?

И тут Осика осенило. Правда, прежде, чем дать ответ, он успел подумать о последствиях. Сейчас на него закричат: «Ты нас что, за дураков держишь?». А дальше? А дальше видно будет.

– Все эти книги я получил от Додика Аина, – глядя в стол, ответил он.

Но никаких криков не последовало. Напротив, Жора как будто даже обрадовался.