Глобальный капитал. В 2-х тт. Т. 2

Это редуцирование и вызываемое им «переворачивание» неслучайны: знание и знаниеинтенсивные технологии (в отличие от культурных

^ A Retrospective View. Newbury Park: Sage, 1993; Gay M. The New Information Revolution. Santa-Barbara, 1996; Lyon D. The Information Society. Cambridge, 1988; Neef D. The Knowledge Economy. Boston-Oxford, 1999; Webster F. Theories of the Informational Society. L.-N.Y., 1995 и др.).

благ и со-творчества) могут быть использованы в процессе материального производства и утилитарного потребления (и, соответственно, стать объектом частной собственности, купли-продажи и т.п.). Соответственно, «общество знаний» и т.п. становятся подходящими «именами» для превратных социально-экономических форм, механизмов утилизации растущего творческого потенциала человечества, используемого преимущественно для прогресса материального производства, и еще уже - капитала. Для чего необходимы производство и утилизация знаний, рост профессионализма, постоянное повышение производительности труда. Однако и это редуцирование становится недостаточным для современного капитала, развивающегося во все большей мере в сферах финансовых трансакций, генерирования всяческого рода си-мулякров, лежащих вне материального производства, но являющихся, в отличие от творчества, не живительным соком последнего, а паразитической надстройкой над ним. Посему в современном мире профессионалы и их деятельность подчинены еще более далекой от креатосферы цели - прогрессу глобального корпоративного капитала, оперирующего преимущественно в сферах даже не материального производства, а генерирования симулякров, для чего необходимы производство и использование даже не знаний, а их симулякров, имеющих видимость «информационных товаров».

Более того, мир отчуждения в его современном виде - гегемонии корпоративного капитала - стремится утилизировать и процесс развития творческого потенциала Человека, осуществляемый в сфере образования и формирования нового человека. Закономерно, что и этот процесс реализуется ныне, в мире отчуждения, как правило, в превратной форме прогресса «общества профессионалов», обучения квалифицированного работника, производства «человеческого капитала» (о последнем - в одном из последующих текстов книги). В данном случае формируется не столько творческий потенциал человека и его способность к распредмечиванию мира культуры, сколько набор стандартных профессиональных навыков, которые человек может и должен реализовывать на конвейере материального и/или симулятивного производства. Так создаются предпосылки для развития не гармоничного творческого человека, а человека-профессионала, который приспособлен лишь для выполнения частичных функций, жестко подчиненных разделению труда; человека, который обладает соответствующими утилитарными потребностями, диктуемыми набором благ, необходимым для воспроизводства его профессиональных способностей.

Тем самым, формирование «профессионала» (специалиста, подчиненного разделению труда и капиталу), его деятельность, потребление им массовой культуры или узкопрофессиональных знаний становятся слагаемыми единого процесса функционирования псевдокультуры, псевдовоспитания и псевдообучения, точнее, культуры, воспитания и обучения в превратных формах, характерных для современного информационного общества или общества профессионалов.

При этом было бы по меньшей мере неточным лишь критически воспринимать прогресс профессионализма. В той мере, в какой сохраняется разделение труда и, уже, - господство корпоративных (прежде всего капиталистических) структур, - в этой мере именно деятельность профессионалов была и остается основой стабильности и прогресса материального производства. Весь вопрос, однако, в том, сколь прогрессивны и перспективны разделение труда и другие атрибуты современного мира отчуждения, равно как и сам этот мир в целом.

Наконец, отметим, что в современных условиях, когда творческая деятельность становится важнейшим слагаемым роста производительности труда (и, тем самым, необходимым компонентом современного материального производства), с объективной необходимостью начинают развиваться и превратные формы творчества.

Последние включают не только всю сферу антитворчества⁷⁵, но и совокупности механизмов, характеризующих использование творческого потенциала человека в превратном секторе (от массовой культуры и профессионального спорта до труда программистов в офисах штаб-квартир финансовых корпораций).