Глин Айлиф "Царь Итаки"

Здесь он заставил друга встать на колени и стал поливать его пригоршнями холодной воды. Так Одиссей пытался смыть с головы друга хотя бы часть запекшейся крови. Затем он снял собственный плащ, смочил уголок в бурлящей воде и начал осторожно стирать кровь с кожи Эперита. Если юноша морщился, царевич повторял процедуру снова, с большей осторожностью. Он не прекращал работу, пока не стер всю кровь.

— Ты — глупец, — проговорил царевич, качая головой при виде многочисленных ссадин, синяков и припухлостей, украшавших тело Эперита. — Но благородный. И я благодарен тебе за преданность. Я вел себя, как безумец, отправившись к Пенелопе в комнату, хотя пригласила туда меня она сама, я туда не вторгался. Но если бы я открыто признался в этом, то это означало бы не только мою смерть, но и позор для женщины, которую люблю. А заодно и стало бы концом нашего дела! Но ничто не должно остановить меня от возвращения Итаки к правлению моего отца, даже если это означает позволить смерть моих ближайших друзей. Может, ты это понимаешь?

Эперит посмотрел на небольшие волны, поднимаемые ветром на поверхности притока, который несся мимо, и хотел спросить Одиссея, означает ли это выбор Елены вместо Пенелопы. Царевич был готов дать другу умереть за свою родину, но не отказался бы от женщины, которую любит, в обмен на всю силу, которая потребуется для возвращения Лаэрта на трон. Или, может, он все же хранит себя для Пенелопы, а возвращение на Итаку сделалось вторичным.

— У меня нет дома, — ответил Эперит. — Поэтому я не виню тебя за то, что ты хочешь вернуть свой. Даже если ты иногда действуешь поспешно.

Одиссей рассмеялся:

— Не знаю, что на меня нашло! Я люблю ее, думаю о ней практически каждую минуту. Но прошлой ночью все мои чувства к Пенелопе как будто связало в узел, и был только один способ их высвободить.

К ним присоединился Пейсандр.

— Мы готовы, — сказал ему Одиссей. — А теперь отдай мне меч.

— Я не могу этого сделать.

— Не дури и делай то, что я говорю.

Пейсандр опустил козла на землю, тот тут же принялся жевать жесткую траву вокруг деревьев, а мирмидонянин достал меч из ножен.

— Ты, как и я, знаешь, что Эперит не совершал этого преступления. Я не собираюсь проявлять неуважения к твоему рангу, Одиссей, но не позволю тебе убить невиновного человека!

— А я не собираюсь делать ничего подобного, — ответил сын Лаэрта, указав на козла. — Как ты думаешь, зачем я его принес? Как жертву богам, чтобы позволили мне убить друга? Конечно, нет, глупец! Я убью козла и смочу плащ Эперита в его крови. Надеюсь, что это и твои показания их убедят.

— Что? — воскликнул Пейсандр. — Ты дал им слово, не собираясь убивать Эперита?

— Но и ты сказал им, что станешь свидетелем моей смерти, — добавил юноша. — А сам намеревался проследить, чтобы я сбежал…

Мирмидонянин широко улыбнулся и протянул меч Одиссею.

— Да, наверное, так. Давайте с этим покончим, и пусть боги простят нас.

В это мгновение они услышали стук копыт, повернулись и увидели Икария на белом жеребце. Он остановился и огляделся вокруг, потом заметил воинов среди яблоневых деревьев. Соправитель Спарты резко ударил по бокам коня, направляя его в сад, он наклонил голову, чтобы не задеть ветки. Одиссей быстро пнул козла, чтобы тот понесся к городским стенам, и одновременно в отчаянии и раздражении посмотрел на Пейсандра.

— Значит, я не опоздал, — ухмыльнулся Икарий, глядя на них сверху вниз и с удовлетворением отмечая, что Эперит стоит на коленях, а Одиссей над ним с мечом в руке. — Я не был уверен, что ты его не отпустишь, Одиссей.

— Тебе следует больше верить человеку, если он дает слово, — ответил итакиец.

— Верить тебе? А как ты думаешь, зачем я здесь? Теперь давайте приступать к делу.

Эперит сплюнул кровью в пыль — туда, где стоял конь. Но Одиссей успокаивающе положил руку ему на плечо.

— Успокойся, мой друг! По крайней мере, попытайся умереть с честью, — сказал он и встал перед Эперитом, повернувшись спиной к Икарию. Затем добавил шепотом:

— Ты всегда говорил мне, что умеешь хорошо ездить на лошади. Теперь тебе предоставляется шанс мне это показать. Понял?

Юноша кивнул и опустил голову. Он услышал, как жеребец переступает с ноги на ногу, поскольку Икарий пытался выбрать наиболее удачную точку обзора. Сам Эперит судорожно планировал свои действия. Он поднялся на одно колено, готовясь прыгнуть. Затем Одиссей выпрямился в полный рост и занес меч над его головой.

В следующую секунду Эперит подпрыгнул вверх и оттолкнул Одиссея плечом. Царевич преднамеренно врезался в Пейсандра, и они на пару упали наземь. Глаза Икария округлились, когда Эперит понесся к нему, но действовал царь слишком медленно. Когда он пытался развернуть коня, молодой воин ухватил его за каблук и со всей силы подтолкнул вверх. Соправитель упал на влажную землю, размахивая руками и ногами, а юноша умело запрыгнул на спину животного. Жеребец продолжал разворачиваться и громко фыркал в замешательстве, но новый наездник быстро схватился за вожжи и успокоил коня, положив руку на шею.