Гитлер. Неотвратимость судьбы

Однако ее увлечение перерастет в настоящее чувство только после самоубийства Гели. Ведь теперь у нее появилась возможность бывать на Принцрегентплац и в Оберзальцберге, куда при жизни Гели дорога ей была заказана. «Когда Гитлер приезжал в Мюнхен, — вспоминала Анни Винтер, — Ева Браун часто приходила к нему на Принцрегентплац. Она прямо-таки сгорала от любви к нему». Более того, она стала подражать покойной: носить такие же платья, сделала себе такую же прическу и даже попыталась говорить так, как говорила Гели. Любовницей Гитлера, со слов той же домоправительницы, Ева стала только в начале 1933 года. Подтвердила это и сама Ева. Рассматривая через несколько лет фотографию участников переговоров в Мюнхене, с важными лицами сидящих в квартире Гитлера, она с улыбкой сказала подруге: «Если бы только Чемберлен знал историю этого дивана…».

1932 год потребовал от Гитлера немыслимой политической активности, он почти не появлялся в Мюнхене и все реже писал своей возлюбленной. Но все эти объяснения не устраивали Еву, она не верила Гитлеру и отчаянно ревновала его к вымышленным соперницам. Одиночество и ревность переполнили чашу терпения Евы и, прекрасно зная, какое ужасное впечатление оказала на фюрера смерть Гели, она написала ему прощальное письмо и выстрелила в себя.

«В ту ночь было очень холодно, — рассказывала сестра Евы Ильзе. — Родители уехали, и некому было даже растопить камин. Ева лежала на диване, раскинув руки. На полу валялись оконные стекла. Розовая подушка, простыня и одеяло забрызганы кровью. Пуля застряла рядом с артерией. В обойме оставалось еще пять патронов, и возникло предположение, что на Еву было совершено покушение. Якобы защищаясь, она уронила с туалетного столика стакан, а потом выстрелила в нападавшего. Наконец я выяснила, что просто в стакане замерзла вода,и потому он треснул».

Несмотря на ранение, Ева сохранила присутствие духа и, придя в себя, тут же позвонила доктору Плате, который отвез ее в больницу. Почему она не вызвала шефа ее сестры доктора Леви, чья клиника находилась гораздо ближе? Да только потому, что знала: так быстрее сообщат Гитлеру о случившемся. Доктор Плате был шурином Генриха Гофмана.

Ее расчет оправдался. На рассвете Гитлеру передали прощальное письмо Евы. Он тотчас же приехал в больницу с огромным букетом цветов и поинтересовался у заведующего отделением, не инсценировала ли Ева самоубийство.

— Она целилась в сердце, — пожал плечами врач. — Мы вовремя удалили пулю, и теперь ее жизни ничто не угрожает…

Вряд ли Ева собиралась на самом деле покончить с собой, и, стреляя в себя, она намеревалась прежде всего еще сильнее привязать к себе Гитлера, что ей в конечном счете и удалось. Потеряв Гели, он не хотел лишиться так страстно любившей его Евы.

— Она хотела умереть из-за большой любви ко мне, — со слезами умиления заявил он Гофману, — и теперь я просто обязан позаботиться о ней. Не должно повториться ничего подобного.

После выписки из больницы Ева постаралась убедить родителей в том, что случайно нажала на курок, и те сделали вид, что поверили ей. Рана быстро зажила, и Ева могла быть довольна: ее отчаянный поступок заставил Гитлера изменить свое отношение к ней. Как бы теперь ни был занят фюрер, он не оставлял Еву без внимания. Однако даже страх потерять столь беззаветно любившую его девушку не заставил Гитлера жениться на ней. На вопрос одного из своих будущих адъютантов Фрица Видемана, не кажется ли ему холостяцкая жизнь лишенной смысла, он откровенно ответил: «У нее есть свои преимущества. А для любви я содержу девушку в Мюнхене…»

Как и при Гели, Гитлер по-прежнему раздражался, когда в его присутствии заводили разговор о женитьбе, и он повторял своему окружению набившую оскомину фразу: «Я просто должен всегда оставаться холостым! Я принадлежу немецкому народу, и он в любой момент должен видеть: все время и все свои силы фюрер Национал-социалистической рабочей партии отдает Германии! Она — его единственная невеста…»

Судя по всему, сама Ева думала иначе и продолжала страдать. В таком подвешенном состоянии она проживет до апреля 1945 года, когда, наконец, станет фрау Гитлер. Но только для того, чтобы сойти под этим громким именем в могилу вслед за своим возлюбленным…

* * *