Генералы шального азарта

Сказано это было достаточно убедительно и искренне, но городовые – народ, видавший виды, их на мякине не проведешь…

– Ты что, Васьки Полуянова, что ли, сын? – спросил он и прищурился.

«Ага, – подумал Ленчик, – на пушку берешь? Знаем мы вас и ваши приемчики».

Да, прием был довольно известный: назвать первую попавшуюся фамилию и посмотреть, какой дальше будет ответ. Нет, легавый, на такой туфте Ленчика не проведешь…

– Какого Васьки Полуянова? – поднял на него брови Ленчик, искренне удивляясь. – Не-е, Шишкины мы.

Ленчик назвал одного знакомого дядьку, правда, не с Вознесенской, а с Правобулачной. У Ферапонта Лаврентьевича Шишкина и в самом деле был сын его возраста. А уж пьющим был Ферапонт – не приведи Господь…

– Это какого Шишкина? – задумчиво спросил городовой. – Ферапонта или Демида?

– Так вы знаете моего батю? – улыбнулся Ленчик. – Его, Ферапонт Лаврентьича.

Будочник еще раз оглядел Ленчика, но хватку ослабил.

– Ты это, в исподнем тут у меня не разгуливай, – угрюмо предупредил он. – Заработал?

– Заработал немного, – ответил Ленчик.

– Штаны купи.

После этих слов он отпустил Ленчика и совершенно потерял к нему интерес. И то: на его участке пьющих – каждый второй, не считая каждого первого. Бывало, и вовсе голые попадались, правда, вечером или ночью. Исподнее даже пропивали в кабаках, во как!

* * *

Хлебный базар стоит меж собором Святых Апостолов Петра и Павла и Малой Проломной улицей. А улица Вознесенская идет параллельно Малой Проломной. Правда, чтобы попасть на нее, надо еще пересечь улицу Большая Проломная. Ну да два квартала для парня двадцати с небольшим годов – не расстояние, коли даже двадцать верст для таких не крюк. А потому Ленчик был на Хлебном базаре минут через семь после того, как городовой снял с его плеча руку.

Барахолка, или, как ее все в городе звали – Толчок, пристроилась рядом. Это было то еще местечко! Вернее, самое то. Там промышляли щипачи, марвихеры, торбохваты и прочая фартовая публика. Здесь можно было «толкнуть» украденный вчера из вестибюля Городского театра зонтик и купить украденный вчера же из вестибюля Городского театра бинокль. Можно было приобрести якобы золотой портсигар, сторговать «Евангелие», ангажировать у «субчика», то бишь сутенера, мамзельку на час за пятиалтынный, а то и копеек за двенадцать (ежели сговоришься), заложить нательный крестик и прикупить одежонку с чужого плеча, зачастую с мертвого.

В ряды с одеждой и направился Ленчик. Он придирчиво осмотрел штаны, панталоны со штрипками, рубахи, сюртуки и даже недавно ставшие модными «спинжаки», выбрал себе полосатую рубаху без ворота, но зато с длинным рукавом, который тотчас засучил, полотняные штаны и сандалии со ржавыми пряжками. Эта, так сказать, обувка, наверняка хранилась несколько лет в каком-нибудь старушечьем сундуке, и когда старушенция преставилась, сундук вскрыли и вынесли его содержимое на барахолку. И вот, сандалии нашли своего хозяина – были куплены за пять копеек парнем, забредшим на Толчок в одних портках. Двадцати копеек в точности хватило на все про все, потому как брал он и рубаху, и штаны, и сандалии у одного продавца. Ежели вы берете враз более двух вещей у одного продавца, то покупка считалась оптовой, а значит, единица товара стоит дешевле. Правда, на заднице штаны были латаные, а на рубахе имелось в области живота подозрительное темное пятно, смахивающее на кровь, но это было не важно. К тому же бородатый продавец, чем-то напоминающий разбойника Кудеяра с лубочных картинок, клятвенно заверил, что пятно это не кровь, а заморский напиток.

– Кофей это, паря… Прежний хозяин как-то пил кофей, ну, и пролил малость на себя, – глядя на Ленчика чистыми и ясными глазами, произнес Кудеяр и для пущей убедительности трижды истово перекрестился. – Вот те крест!

Так или иначе, но с Толчка Ленчик вышел более-менее прилично одетым человеком, то есть в штанах, рубахе и сандалиях – правда, на босу ногу. По причине летнего времени вполне подходяще. К тому же ноги не запотеют.

Не рассуждая долго, он прямиком направился к трактиру «Гробы» и через малое время уже входил в заведение, поднявшись по скрипучим деревянным ступеням.

Почему трактир звался «Гробы»? Ничего удивительного: внизу, под питейно-едательным заведением, находилась мастерская гробовых дел мастера Якима Остапчука, где стояли готовые гробы, обшитые материей и крапом, с кистями и без. А народ у нас не без юмора, точнее, весьма ехидный. Вот и прозвали трактир над мастерской «Гробы».

Ленчика здесь многие знали, но встретили достаточно холодно. Митя Безногий лишь кивнул, вышибала по прозвищу Бабай ухмыльнулся, а сам трактирщик только бросил беглый взгляд и отвернулся, не узнавая.

С «Гробами» Ленчика связывал целый отрезок жизни. Равно как с Митей и Бабаем. Можно сказать, он здесь начинал свою мошенническую жизнь. Здесь его выпестовали, научили уму-разуму. Первоначальному, конечно, ибо профессоров в трактире не имелось. Профессоров по мошеннической науке. Самое большее – приват-доценты. Да и то один – Митя…