Gears of War #4. Распад Коалиции

В ответ раздался щелчок. Одна лишь Берни каким-то образом научилась показывать собеседнику, как же она раздражена, при помощи этого щелчка рации. Хотя, голос её всё же был совершенно спокоен.

— «Так точно, сэр. Уже иду», — ответила она. Через несколько мгновений Матаки появилась в помещении боевого информационного центра, вся покрытая грязью и пропахшая дымом. Семенивший прихрамывающей походкой за ней Мак выглядел не лучше.

— «Ну, для начала о хорошем. На ужин у нас будет говядина», — шутливо начала Матаки, хотя весь её вид говорил о том, что ей сейчас не до смеха. — «А теперь к плохим новостям. Вот».

Она протянула сумку, с которой Мак глаз не сводил.

— «Что там, покажи», — попросил Хоффман.

— «Эта тварь вылезла прямо из стебля, то есть, прямо из волдыря этого. Они как стручки с семенами. Я своими глазами это видела, Вик. Спроси Аню, если не веришь».

— «Сэр», — вмешался Матьесон. — «Сэр, к нам идёт председатель Прескотт…»

Но было уже слишком поздно. Прескотт перегородил своей фигурой весь дверной проём. Теперь деваться было некуда.

— «Рад, что вы не пострадали, сержант», — появление Прескотта мигом перечеркнуло все их надежды осмотреть образец без него. Подойдя к Маку, председатель потрепал его шерсть. Пёс обрадовался этому так, словно они с Прескоттом были старые друзья. — «Как остальные? Тоже в порядке?»

— «Все в норме, сэр. Я привезла образец».

— «Отлично. Давайте взглянем на него в моём кабинете».

— «Мак, сиди тут, я скоро вернусь», — сказала Берни псу, но тот всё равно поплёлся за ней с совершенно жалким видом. Берни попыталась усадить его, нажав на спину, но пёс её не послушался. — «Простите, он меня сегодня от светляка спас, ему крепко досталось. Теперь вот прилип, как репей».

— «Да берите его с собой», — разрешил Прескотт. Да, он всегда умел расположить людей к себе, проявив проницательность. Отойдя в сторону, председатель пропустил Берни вперёд, а затем провёл её в свой кабинет, как настоящий джентльмен. Хоффман последовал за ними, бурля от негодования.

Берни положила сумку на стол Прескотта, усыпав его крошками земли и пепла. Сунув руку внутрь, она достала кусок обгорелого мяса, держа его за обломок кости. Да, надо было отдать Прескотту должное — он даже не шелохнулся от вида такой мерзости. Вместо этого он лишь выдвинул ящик своего письменного стола, вытащив из него пару старых толстых перчаток вроде тех, что рабочие на заводе носят.

— «Где вы это нашли, сержант?» — убрав папки с документами со стола, Прескотт постелил на стол несколько листов бумаги, а затем взял обеими руками образец. — «Расскажите всё с самого начала».

Он и в самом деле был просто восхищён этим зрелищем. Положив образец на устеленный бумагой стол, председатель принялся изучать его, как заправский патологоанатом. Хоффман и Берни обменялись быстрыми взглядами друг на друга. Обычно полковник не замечал медленно проявляющихся признаков старения у тех людей, с кем часто виделся, но Берни сейчас выглядела выжатой, как лимон, и это пугало Хоффмана.

“Не надо было ей этого делать. И вообще, никому таким заниматься не стоит”, — подумал он.

— «Их там была целая стая», — хрипло заговорила Берни. — «Повыскакивали прямо из стебля».

Наклонившись над столом, Берни перевернула кусок плоти, чтобы показать председателю обнажённую кость. Затем, взявшись за обгоревшие концы кости, Берни потрясла образец, отчего обгоревшая плоть стала слезать с кости, растягиваясь в длинные нити. Теперь стало видно, что внутри образца был небольшой сустав ноги. Об этом говорила его слегка изогнутая форма, характерная для колена.

— «Про быка я слышала, но вот такого уж точно не ждала», — сказала Берни. — «Они на собак похожи. И это я не к тому, что вот это перед нами кусок заражённой собаки. У Сэба Эдлара пропало всего лишь два пса, к тому же, неясно, почему Светящиеся в этот раз появлялись из стручков этих. Или волдырей. Не знаю уже, как и назвать-то их».

Прескотт ловил каждое слово Берни, полностью сосредоточившись на её речи, так что Хоффману оставалось лишь наблюдать за их диалогом. В появлении Светящихся не было никакой закономерности, ничего такого, из чего можно было бы построить логическое умозаключение о том, как они поведут себя в дальнейшем. Единственное, что оставалось неизменным — это их способность взрываться.

— «Господи…» — наконец-то пробормотал Прескотт. Казалось, он и в самом деле опешил от таких новостей. — «Сержант, не могли бы вы пока отнести это в морозильную камеру, пожалуйста? Если повара будут против, то скажите, что это мой приказ».

— «Да, сэр», — ответила Берни. Как бы она там не относилась к Прескотту, её лицо осталось непроницаемой маской. Она по-прежнему была сержантом, которая помнила об иерархии и долге. Завернув образец обратно в мешок, Берни направилась к выходу, даже не взглянув на Хоффмана. Мак покинул кабинет вместе с ней.

— «Прежде, чем вы спросите, полковник», — начал Прескотт, — «скажу сразу, что понятия не имею, что это такое»