Где нет параллелей и нет полюсов памяти Евгения Головина

Записать альбом, раскрывающий тему танго в музыке и жизни, предложил, кстати, сам Головин. Это было уже после того, как я исполнил его песню «Эльдорадо» на альбоме «Живи, живое!» в 1994 году. Я позвонил ему тогда прямо со студии и попросил его разрешения исполнить эту песню. Он согласился не раздумывая и лишь спросил, помню ли я слова, а то он уже запамятовал. Вот так, прямо на студии, и родилась эта запись, без предварительной подготовки, без репетиций, без какого-либо заранее составленного плана. Много раз мы потом с Женей обсуждали феномен этой песни, как и почему та или иная песня становится любимой, уходит в народ. Женя говорил, что это никогда невозможно просчитать заранее, это всегда игра, дело случая, попадание в «больной нерв толпы». По-настоящему удачная, «долгоиграющая» песня — большая редкость даже для талантливого автора. У Высоцкого, к примеру, таких вершин Головин насчитывал около десяти. И это — очень высокий показатель. Примерно столько же или, может, чуть больше — у Вертинского. Мы говорим здесь об абсолютных песенных вершинах, таких как «Желтый Ангел» или «Прощальный ужин». Нужно написать десятки песен, чтобы в итоге остались одна-две, а если к концу творческой жизни их наберется десяток-полтора, то ты по-настоящему хорош и не зря делал свое дело.

То же и в литературе, поэзии, живописи, кино. Одна книга, но «мировая», такая, скажем, как «Дон Кихот» или «Моби Дик», один фильм, как «Семь самураев», одно стихотворение, как «Пьяный корабль», одна картина, как «Джоконда», — и все: ты «оседлал тигра». Работай, твори, но всегда думай о Вершине.

В альбом танго вошли Женины песни «Бледно-зеленые цветы», «Джонни» (продолжение знаменитой песни Вертинского), «Кармен-буги», «Аманда» (одна из моих самых любимых и одна из самых «алхимических» песен Головина), «Гамбург», «Талисман». Женя также предложил «Танго журналистов» (опус неизвестного автора 50-х годов, входивший в репертуар Аркадия Северного) и еще одну малоизвестную песню 20-х годов «Чичисбей», которая в альбоме называется «Всемирный успех 1929 года», потому что, по словам Жени, именно так было написано на когда-то виденной им партитуре этой песенки. Мы много говорили о культуре танго. Женю глубоко интересовала эта тема. Он написал в буклете к альбому: «Музыка и танец определяют структуру нашей жизни, организацию нашего тела во времени и пространстве, успех или неуспех завоевания окружающей среды. Когда мы говорим: культура менуэта, вальса, танго, рок-н-ролла, мы говорим о нашей позиции по отношению к внешнему миру. Более того, играем мы на простой либо на электро гитаре, пальцами либо медиатором — все это, в сущности и есть линия нашей жизни».

Самым великим исполнителем танго Женя считал Карлоса Гарделя, а из наших, конечно, Козина, Лещенко и Вертинского. «Танго — это воплощенная стихия огня, — говорил Головин, — для работы со стихиями музыкант-алхимик не может обойтись без танго».

Из голубого пепла моего когда-то тела
Мерцают раскаленные угли.
Ее зовут Аманда, но ведь только Саламандра
Достойна этой пламенной любви.

Недавно на русском языке был издан роман современного испанского писателя Артуро Переса-Реверте «Танго старой гвардии», блестящая работа, которую, я уверен, Женя бы высоко оценил. А тогда мы с ним обсуждали один из первых романов этого писателя, «Учитель фехтования», о пожилом мастере клинка, который вступает в смертельную схватку со своей талантливой ученицей. На примере главного героя дона Хайме Астарлоа мы рассуждали, что такое мастер — музыкант, артист, художник, воин. В алхимии этот вопрос решается однозначно: мастер — это тот, кто осуществил Магистерий. А вот в других видах искусства все гораздо сложнее — в смысле оценки степени мастерства. Дон Хайме, безусловно, мастер. По мнению Головина, автору в этом романе удалось описать сам феномен мастерства, и в этом его большая заслуга.