Где нет параллелей и нет полюсов памяти Евгения Головина

Когда я вернулся окончательно в Москву весной 1984 года, я уже твердо знал, что ни в какую Корею я больше никогда не поеду. Надо было определяться с моими дальнейшими планами. Я поставил себе цель уйти из МИДа и создать свою собственную рок-группу. В этом моем решении Женя меня ни поддерживал, ни отговаривал. По-моему, в глубине души он считал, что я вряд ли на такое отважусь. Но осенью 1985 года я навсегда распрощался со своей дипломатической работой, написав заявление об уходе «по собственному желанию», и начал мыкаться в поисках подходящей работы, оставлявшей место для занятий моей любимой музыкой. Мне повезло наконец приткнуться в дом культуры Курчатовского института, в котором мне платили какие-то крохи, зато не мешали моим музыкальным движениям. В это время Женя и подкинул мне идею написать совместную программу о котах. Головин предложил несколько своих песен: «Драка белых котов», «Кот или кэт», «Третье имя кота». Я с пылким энтузиазмом кинулся в работу и написал «Улыбку Чеширского кота», «Романтическую ночь», «Рок, коты и мы». И вдруг неожиданно узнал, что те же самые песни в то же самое время Женя предложил другому музыканту, лидеру группы «Центр» Васе Шумову, с которым я познакомил Женю еще в 80-м году. Такой неожиданный ход я почел настоящим предательством и подлостью. Именно эти слова я сказал Головину в глаза во время нашей короткой встречи на пороге его квартиты на Вавилова и ушел с горьким чувством одиночества, разочарования и отчаяния.

Мы не виделись и не разговаривали несколько лет. За это время я успел создать свою группу «ВА-БАНКЪ», записать и выпустить несколько альбомов, сыграть в России и в Европе множество концертов и заставить поверить всех своих немногочисленных друзей и многочисленных врагов, что я пришел в музыку всерьез и надолго. Все эти годы я, конечно, думал о Головине, вел с ним нескончаемые разговоры о музыке и алхимии и даже вывел для себя формулу его «предательства»: Женя хотел выбить из-под меня «костыли», заставить меня самого сделать свои первые шаги на пути музыканта и «открывателя новых земель». И это ему в значительной мере удалось. Мне не на кого было рассчитывать в своих одиноких странствиях, меня никто не поддерживал. Я должен был или выстоять, или утонуть. А кто поддерживал самого Головина на его пути? Может, только так и выковывается настоящий бойцовский характер. Женя был и остался бойцом до самого конца. Я понял и простил его задолго до нашего примирения.

В абсолютно белом снегу
Можно увидеть много
Можно увидеть дорогу
В абсолютно белом снегу

В плену полярных объятий
Арктических снегов
Длится вечный инфайтинг
Драка белых котов.

Сотрудничество

Не помню точно, как это произошло, но когда в 1991 году я начал вести на радио свою программу «Учитесь плавать», мы с Головиным уже не были «в контрах». Мой юношеский пыл по отношению к нему, разумеется, несколько поугас, да и сам Женя, по-моему, чувствовал, что тогда он слегка «перегнул палку»; во всяком случае, он дал мне это понять в свойственной ему ироничной манере, сказав как-то, что «тема предательства Иуды его всегда интересовала», но что он не рассчитывал своей игрой так больно меня ранить.

Может, так, а может, и нет, но его песня «Кармен-буги», которую я включил в наш первый совместный альбом «По направлению к танго», мне кажется, проливает некоторый свет на жизненную позицию Головина.

Любите пташек, любите кошек
Любите сабли и рок-ансамбли
Но не мечтайте об Афродите
И не желайте, и не просите
И не молите о любви.