Где я?

– Хочу отметить, что вплоть до сегодняшнего дня меня заставляли собирать проклятых улиток, били, морили голодом, продали, чтобы через пару дней я чудом избежал смерти просто потому, что мне посчастливилось оказаться в ненужное время в ненужном месте. Но и на этом мой ангел-хранитель не успокоился, меня опять били, грабили, пытали и обманывали! – на одном дыхании выдать не получилось, но у меня и впрямь накипело. Меня не перебивали: инквизитор провожал мою бурную речь сочувствующим взглядом, а в глубине глаз эльфа появилось нечто, отличное от презрения. – Но, черт меня возьми, если я собираюсь становиться вашим Убийцей! Меня ведь едва не убили, но я готов забыть про это и прожить жизнь обычного человека.

Эльф с недоумением посмотрел на инквизитора.

– Его действительно не убили ни разу?

– Я старался не переусердствовать. Это важно?

Князь Аэларэль не ответил, задумчиво покачиваясь с мыска на пятку.

– Это может оказаться забавным, – наконец вымолвил он, видимо, придя к какому-то решению. – Знаете, какая самая большая проблема у тех, кто живёт, как я, многие сотни лет?

Отец Тук не ответил, но я догадался, что инквизитору не очень-то по душе откровения существа, которое по людским меркам, живет вечно. Живенький старикан все ещё был бодр и из него не высыпался песок, но себя не обманешь. По утрам становится все труднее вставать, болячки больше не заживают как на собаке, а за количеством выпитого приходится следить все тщательнее. Не за горами закат, который ждёт рано или поздно всех нас, но хочется оттянуть этот срок, и чем дальше, тем лучше.

А мне, несмотря на мой возраст и время, в котором жил, приходилось читать умные книги. Так что я догадывался, что гнетет князя.

– Скука, – мне даже не нужно было смотреть на его лицо, чтобы понять, что я угодил в точку.

Эльф некоторое время с любопытством меня разглядывал, как будто увидел впервые.

– Этот юноша, к моему великому удивлению, прав, – эльф вздохнул. – Скука – удел всех, кто разменивает хотя бы пару столетий. После десятка теряешь интерес к развлечениям, после двух тысяч даже война не приносит той остроты ощущений, которая позволяет считать, что ты живёшь, а не существуешь.

– Но вам уже пять! – заметил я.

Эльф улыбнулся, потрепав меня за щеку. Так себе похвала, на мой взгляд.

– Хочешь знать, почему я до сих пор не брезгаю путешествиями по опостылевшему континенту? – он кивнул на инквизитора. – Пусть отец Тук поделиться своими откровениями. Полагаю, он здесь по той же причине.

Инквизитор смерил меня взглядом, в котором плескалось море сомнений. Перед кем откровенничать? Перед юнцом, у которого проросла бороденка из трех волосинок в девять рядов? Или перед тем, кто в будущем может утопить этот мир в крови? В принципе свое мнение епископ так и оставил бы при себе, не будь такого требовательного мычания со стороны князя.

– Политика, – сплюнул он. – Интриги, заговоры, планы и приговоры –занятия, которые не дают покоя, даже когда рука не в силах удержать кубок с вином.

– Теодор, я в тебе ни секунды не сомневался! – расхохотался эльф. – Конечно, политика не дает нам покоя, будоража кровь даже в моем возрасте. И вновь открывшиеся обстоятельства дают мне основание полагать, что у нас есть шанс хорошенько встряхнуть весь этот мир. Теодор, дружище, ты со мной?

Инквизитор кисло улыбнулся.

– В прошлый раз я едва унес ноги.

– Зато есть, что вспомнить.

Князь Аэларэль поудобнее устроился в кресле. Если инквизитор смотрелся в нем, как кукла из набора другого размера, то эльф едва помещался. Может, поэтому отец Тук оказался настолько любезен, что отдал свое место? Другой подходящей мебели для князя просто не смогли подобрать. Не заставлять же такую особу стоять.

А что делать мне? Стоять столбом посреди комнаты я не привык, а другой мебели не было. Поразмыслив, я занял место у окна, облокотившись на подоконник. Тем более этим двоим было все равно.

– Давай-ка поразмыслим, Теодор, – задумчиво протянул Князь, поглаживая подлокотник. – Что нам даст Убийца, живой, – эльф внимательно пробежался по мне глазами, – и почти невредимый.

– Кто бы чего ни говорил, мы знаем, что настоящий у нас.

Князь согласно кивнул.

– Уже что-то, но недостаточно. Какие у тебя планы на кандидатов?

– Услать на какую-нибудь заставу под пригляд моих людей, если без лишнего шума не получится убрать подальше от посторонних глаз.

Князь отрицательно покачал пальцем.

– Так ты и сделал бы, если бы этот ни оказался настоящим.

– Тем более нужно его убрать! – повысил голос инквизитор. – Этого уж точно никто не будет искать.

В воздухе явственно пахнуло тленом и выворачивающим наизнанку запахом гноя. На языке проступил металлический привкус крови. Следы от ожогов хоть и почти затянулись, вызвали в памяти безумную улыбку Крысы и его ауру, обволакивающую меня и не оставляющую ни единого шанса остаться в своем уме.

Да пусть лучше меня прирежут прямо сейчас!

Я уже было бросился в свой последний и решительный бой, как…

– Стоять! – взревел инквизитор, словно раненый слон.